Королевский шут

— Соберись, как я тебя учил, и попытайся снова войти в состояние Шурсы.

— Получилось.

— Твари, что?

— Вижу их энергию. Много особей, но чую, что могу воздействовать на их линии.

— Вот что, Илиий… У меня ещё есть пара минут. Попытайся рассинхронизировать хатшей. Как себя лечил, но только наоборот.

Ломая энергетическую сетку зверей, внезапно понял, что они поддаются мне и падают рядом с ученическим домиком, переставая светиться в Шурсе.

— Они тоже уязвимы… — уже почти полностью отключившись, прошептал маг. — Есть и на Гон управа… Последнее… Тебе раскрывать свой талант не стоит, поэтому пусть все думают, что это моё предсмертное проклятие. Замруд, придумай историю, а я… Возьми меня за руку, Король шутов.

Послушно исполнил последнюю волю умирающего. По венам, неожиданно, горячей волной пробежало нечто. Голова закружилась, но тут же всё прошло.

Тело Мениуса выгнулось дугой и застыло. Только открытые глаза смотрели в потолок, провожая свободную от оков душу нашего лекаря в неизведанные дали.

Чёрт! Горевать рано, но очень хочется! Достойный мужик, и так рано ушёл! А если у меня не выйдет? Если… Как там сказал Замруд? «Встретим смерть в бою!». Но это потом! Сейчас надо вспомнить то, чему учил меня наш лекарь, и не оплошать! Войдя в состояние Шурсы, стал изменять энергетические каркасы хищников, постоянно увеличивая границу своего воздействия, доведя его до пятисот метров. Силы уходили с неимоверной быстротой, но даже в мыслях не было останавливаться. «Друзья должны жить!» — билось в голове, не давая отключиться. Через некоторое время, впав в полный ступор, я только и делал, что «ломал» хатшей… Всё! Высосан полностью! Извините… Темнота.

Ложка с солёной кашей пытается раздвинуть сжатые губы. Повар, что ли, влюбился, пожалев сахара? Невкусно, но очень хочется есть. Проглатываю варево, которое тут же попросилось назад. С трудом удерживаю его в себе.

— Ну, давай, красавчик… Ну ещё немножко… — слышу сквозь «вату» знакомый голос. — Очнись и покушай!

Открываю глаза, щурясь от яркого света. Рядом сидит Цветочек с опухшими глазками и красным носом. Слёзы с её щёк падают точно в поднесённую ложку. Понятно, откуда «пересол».

— Привет. Долго я? — пытаюсь спросить осипшим голосом.

— Наконец-то! — радостно восклицает она, но тут же делает «деревянное» лицо, и добавляет. — Жри, давай! Мы тут волнуемся, а ты валяешься! Перепугал всех! Особенно… Э…Парба! Вот!

— Ничё я не волновался! — заявил простодушный Большой, сидевший с другой стороны моего недееспособного тела. — Илий — мужик крепкий!

Штих наклонился и что-то прошептал ему на ухо. После этого Парб резко «сдал назад» и, повернувшись к Фанни своей мордой со страшной раной, наспех зашитой грубыми нитками, добавил:

— Хотя… Оно, конечно, так! Точно! Это я волновался, а не Фанька! Она, вообще, не волновалась! Вот нисколечко! И всю ночь с тобой не сидела! Это другие были, а она только сейчас пришла!

Носач, сморщившись, потёр ладонями лицо и прокомментировал услышанное:

— Беги, недотёпа! Цветочек тебе теперь, точно, печень выест!

— Не убежит… — добавила подруга. — Дурак!

— Кто? — спросили хором мы трое.

— В любого из вас ткнёшь — не ошибёшься! Будешь жрать или нет?!

Силы возвращались быстро, и я сел, несмотря на лёгкое головокружение, демонстративно обратившись к великану:

— Парб! Передай тем, кто дежурил со мной, огромное спасибо и скажи им, что я счастлив от того, что у меня есть такие замечательные друзья. Фаннории только не передавай — она ведь не переживала.

— Так это ж только Цветочек и была рядо…

И тут случилось редчайшее явление в мире Маллории — наш скромняга Штих отвесил Большому знатный подзатыльник, заставив того прерваться на полуслове! Ответной реакции, кроме очередного виноватого взгляда, не последовало.

— Ну, раз мы разобрались, — продолжил я, — то не расскажете, что произошло?

— Много чего, — взял слово появившийся Замруд Хохотун, выдвигая приготовленную версию событий. — Наш маг Мениус, умирая, сотворил нечто, отчего к ученическому домику не смог приблизится ни один хатш. На улицу ещё не выходили, боясь Гона, но, кажется, он закончился — за всю ночь ни одного нападения, и через щель на чердаке видно, что трупы хищников валяются по всей площади. Сейчас пойдём посмотрим, но уверен — опасность миновала.

— Да. Набираю команду для вылазки, — подтвердил Бурт, внимательно осматривая из-под окровавленной повязки на лбу нашу группу. — Большой и Носач! Идёте со мной. Сум Ручей тоже с нами.

— Меня возьми, — вставая, предложил я свою кандидатуру.

— Лежи, — возразил он. — Ты, Илий, после такого слаб ещё.

— После какого такого? Всю ночь продрых, в отличие от вас!

— А чего вырубился? — спросил Парб. — Неспроста ведь!

— Тонкая душевная организация дала сбой! Переволновался. У меня всегда так. Один уснуть не может, когда «трясёт», а я сплю беспробудным сном. Теперь выспался и готов к подвигам.

— Точно готов? — подозрительно осведомился Замруд.

— Готовее некуда!