Королевский путь

Николя расплылся в ухмылке. Ему нравилось прислуживать этому человеку, а любовные аферы Босуэла были всегда предметом его восторгов. Ему жутко хотелось принять ну хоть какое-нибудь участие в них.

— А что у нас милорд думает о королеве Франции?

Несколько секунд Босуэл молчал. Потом он молвил:

— Мне так кажется, что она долго не проживет. Хотя, возможно, это все этот дурацкий Двор с его танцами и весельем. Может, шотландские бризы поправят ей здоровье.

Николя не было дела до королевского здоровья. Она была, как он наслышан, самой вожделенной женщиной в мире. Заметил ли это его хозяин?

— Хорошо сложенная девица, — продолжал Босуэл. — Но ее нужно вытащить из той нежной обертки, что вокруг нее, да быть построже. Клянусь, она не знает почти ничего о той стране, которой собирается править! Да ей просто повезло, что она — королева Франции и не должна жить в собственной стране. Живи она в Шотландии, мы б научили ее паре премудростей.

Николя закивал.

— Я не сомневаюсь, ваша светлость, что есть уйма всего, чему вы могли бы ее научить.

Босуэл помолчал несколько мгновений перед тем как ответить:

— Кардинал Лотарингский, похоже, собрался стать королем этой земли… на пару с братцем. «Сделай так», «сделай этак», а королева делает… «То не слушай, а это не читай»… А она улыбается да позволяет ему все, что душе угодно.

— Он ей дядя, ваша светлость, но о нем ходит самая дурная слава.

Неожиданно Босуэл вскочил с кровати.

— А что это он все время при ней? Вот интересно! Меня бы не удивило, если бы она оказалась его любовницей.

— Ваша светлость!..

— Там, откуда я прибыл, в выражениях не стесняются. Похоже, она делает все, что просит кардинал. А кардиналу вообще не важно — племянница или не племянница, королева или девчонка из таверны. Я тебе даже так скажу, я заметил что-то этакое между ними. Да, все это не удивительно.

— Вам все это занятно, ваша светлость?

— Наша королева — блудница, которая слушается приказов кардинала. А ты-то что думаешь?

Николя придвинулся поближе и прошептал:

— А вашей светлости тяжело поискать другую причину?

— О чем ты, парень?

— А вашей светлости не хотелось бы оказаться на месте кардинала?

Граф отвесил мальчишке оплеуху, и тот, ухмыляясь, отстал от него.

— Ну и языкатый же ты, — пробубнил Босуэл себе под нос.

* * *

О чем ему говорить с королевой? О деньгах, оставленных при защите Лейта? Он мог бы попросить возмещения этих расходов, увы, он нуждается в деньгах. Он говорил с людьми, вместе с ним защищавшими Шотландию. Они были сейчас здесь, в Сен-Жермене — Сетон, Мартигью и граф де Овзел. Королева отказала им, несомненно, следуя совету кардинала. Они все были расстроены этим.

Босуэл понимал, это был не тот случай, когда просто рассказывают о своих заслугах. Он мог бы предостеречь королеву и заверить, что, когда она создаст новое правительство, он будет играть на ее стороне.

А в это время кардинал решил сообщить королеве о смерти матери.

Эта новость ошеломила Марию. Она осознала, что не ведает, что творится в ее собственной стране, что теперь мать не правит больше. Она осознала, каким опасным может быть ее неведение.

В одиночестве она дала волю горю, и скорбь ее была безмерна. Девять лет прошло с тех пор, как мать побывала при Дворе Франции, но благодаря письмам они не теряли связь друг с другом. Мария понимала, что потеряла одного из лучших друзей, когда-либо бывших у нее.

Что теперь станется с Шотландией? Ее мысли переметнулись на южанина, взволновавшего ее чувственностью своего облика. Он должен знать: мать особенно рекомендовала его ей.

Она узнала о смерти матери, и теперь им было проще говорить о Шотландии. Босуэл открыто мог рассказать ей о тех рискованных государственных делах, что творятся в ее стране. Да, это правда, что с Англией мир, но в стране было тревожно.

Они беседовали с глазу на глаз. Она выглядела бледной от траура в последние дни.

Она сказала:

— Ваша светлость, вы ведь прибыли из Шотландии совсем недавно. Вы действительно знаете, как там идут дела. Как поживает мой брат? Милый Джеймс… я вновь хочу увидеть его. Мы всегда были так рады друг другу.

Легкая улыбка скользнула по губам графа. Милый Джеймс! Эта девчонка не годится, чтобы править суровым королевством. Да неужели ей не понятно, что ее «милый Джеймс» никогда в жизни не простит ей ее законнорожденность, в то время как он — более взрослый, более мудрый, более крепкий, да и вообще мужчина — мог бы стать королем? Эти французы изнежили ее. Сколько жеманства в ней по отношению к ее старшему брату. Ей, похоже, и в голову не приходит, что корона была между нею и любой пассией графа Джеймса Стюарта.

Но как сказать этой слезливой и эмоциональной женщине, чтобы она остерегалась своего брата? Как рассказать ей об этих гнусных интриганах — Дугласе, Рутвене, Мортоне?

Он не доверял ни на йоту шотландскому бастарду, но избавится от присутствия графа Джеймса Стюарта в правительстве будет просто невозможно…

А королева была готова положиться на Босуэла.