Королевский путь

Поиски продолжались, и позднее в руинах были обнаружены обгоревшие тела трех слуг, но от Тейлора и короля, казалось, не осталось и следа. Неужели тела их сгорели дотла?

Однако вскоре тела и этих несчастных были найдены. Их нашли в саду в одних ночных рубашках… Рядом валялся бархатный плащ Дарнлея, что навело на мысль, что одежда была схвачена второпях и надеть ее просто не успели…

Дело стало проясняться: Дарнлея и Тейлора убили, а взрывом хотели все скрыть, но получилось наоборот — взрыв все и выдал.

Эдинбург кипел от подозрений. Кто убийца короля? На этот вопрос жители были полны решимости получить ответ.

* * *

Королева впала в какое-то оцепенение. Ей было совершенно не понятно, как быть дальше. Вся Шотландия только и говорила об убийстве короля. И вскоре должен будет заговорить об этом весь мир.

— Убийцы должны быть найдены! — говорили люди.

Что оставалось делать Марии? Что же ей делать, если главным убийцей был ее возлюбленный?!

А Босуэл с гордым видом слонялся по городу в окружении толпы сподвижников, и никто не мог решиться высказать хоть какие-то подозрения, опасаясь за собственную жизнь…

Королеве надо было бы облачиться в траур, но она была просто в шоке. Она не шевельнула и пальцем, чтобы отыскали убийц. Да и как она могла решиться на такое? Ведь она же была замешана во всей этой истории, и Эдинбург знал об этом. Да что там Эдинбург — вся Шотландия. Со страшной скоростью новость добралась до Англии и разлетелась по всей Европе.

— Ты обязана сделать хоть что-нибудь, — сказала ей Сетон.

Бедняжка Сетон, она была просто в ужасе. Она знала слишком много… Она знала, Босуэл мог делать с Марией все, что ему угодно; она знала, ее госпожа безмерно любит его, но все равно не могла поверить, что королева согласилась на убийство собственного мужа!

— Что мне делать? — спрашивала Мария. — Я не хочу жить… Я хочу оказаться на месте Дарнлея…

— Ты должна сделать хоть что-то, чтобы показать людям, что ты — на стороне закона! — настаивала Сетон.

Мария зашлась истерическим смехом, а потом смех перешел в рыдания…

* * *

На следующее утро на площади перед тюрьмой Толбуф собрались толпы людей. Они вчитывались в плакаты, кем-то развешанные ночью.

На самом большом из них было написано: «Убийца короля — кто он?» На другом плакате можно было прочесть: «Убийцы короля — Босуэл…», а дальше шли имена слуг Марии, среди которых было и имя Джозефа Риччо, брата Давида.

Намеки становились совершенно ясными: убийство совершено Босуэлом при помощи слуг королевы Марии.

Босуэл явился к королеве. Никого не спросив, выставил ее прислугу. Уверенный в своей власти, он выглядел еще более надменным, чем когда-либо, ведь он — самый могущественный человек в Шотландии, его слушается сама королева. Казалось, ему надо бы поумерить пыл, ведь над ним нависла угроза. Но нет, он был более чем самоуверен, но понимал, что теперь надо действовать с осторожностью.

Королеве не следует оставаться в Эдинбурге, потому как беспокойство среди жителей все более возрастает. А Дарнлея надо перевезти во дворец.

— Мы объявим о награде в две тысячи фунтов за любую полезную информацию об убийстве. А тех, кто принесет новости, немедленно вышлем из страны, ведь нет никакой уверенности в том, что, когда их схватят, они будут молчать…

— О чем это ты? — спросила королева.

— Я просто хочу обезопасить себя, — сказал Босуэл, привлекая ее к себе. Потом он рассмеялся и добавил: — Ну и тебя тоже.

* * *

Она понимала, что поступает нехорошо, неправильно, но ничего не могла поделать. Оставалось только надеяться, что более плохого ничего уже не случится. Она и не думала надевать траур. Она даже начала готовиться к свадьбе, приведя этим горожан в состояние шока. Но никто из них и не догадывался, что стоит за лихорадочным весельем королевы, а она между тем каждую ночь была близка к смерти.

Она уехала из города в замок Сетон. С нею вместе туда отправились Босуэл, Мэйтленд и еще несколько именитых лордов. Они все сидели в этом замке как на иголках, со страхом ожидая, что же произойдет дальше. Переживали все, кроме графа Босуэла, чьи намерения теперь были буквально написаны у него на лице.

А над улицами Эдинбурга разносились крики:

— Наказать Босуэла! Он… его слуги… и королева… убили короля!

Не остался в стороне и отец Дарнлея, граф Ленокс, потребовав суда над Босуэлом.

* * *

В замке Сетон любовники могли уединиться; вроде теперь им ничто уже не мешало, но Босуэл теперь был весь в мыслях о будущем и совершенно не хотел предаваться любовным играм.

— Ну вот, теперь, — сказал он, — ты свободна. Твой беспокойный мальчик больше не обременяет тебя.

— Свободна?! — закричала она. — Я никогда не буду свободна! Он всегда будет рядом! Я не смогу забыть его!

Босуэл выглядел совершенно бесстрастным.

— Он умер. Его больше нет. Разве ты не хотела его смерти? Не ты ли мечтала стать моей женой?

— Если бы встретились раньше, гораздо раньше…

— Ну что ты заладила «если бы, если бы…»? Теперь мы можем пожениться, и нет ничего, что остановит нас.

— Есть твоя жена…

— Да я же тебе уже говорил, что мне избавиться от нее — пара пустяков.

— Нет…