Королевский маскарад

– Само собой, – кивнула рыжая. – По-твоему выходит, заблудилась просто так и на рысь тоже наткнулась случайно? Ну-ну, душенька, тешь себя, успокаивай. А я пойду, мне еще сероцвета надо набрать, для отговоров. Некоторым, в отличие от тебя, жить хочется, а не угасать.

– Ты ведьма! – взвизгнула Амалия, выходя из себя.

– Само собой, – кивнула незнакомка. – Ведьма Виса. Наследственная, опытная и шибко дорогая. Ко мне ваши часто ездят. Барон Гирит’вач сыну невесту присушивал, маркиз Ранкар’эл от дурной болезни лечился. Только баб я принимаю редко. Сама я изрядная стерва, но таких же рядом – не люблю. Да еще и красивых!

– Вот и проваливай отсюда, – мрачно посоветовала герцогиня, слегка польщенная странным комплиментом. – Увижу еще раз – велю выпороть.

– Точно, стерва, – сообщила себе самой ведьма. – С таких надо брать двойную цену, даже жаль, что я девушка слишком порядочная.

Она отвернулась и пошла прочь, напевая что-то вполне веселое и мирное про зелену траву и злат-корень любожар. Амалия смотрела вслед с сомнением. Корень был весьма известен: им, по слухам, пользовались все, кто умудрился раздобыть. Дядя императора, восьмидесятилетний сморчок Ловид, до сих пор любовниц меняет, как молоденький… и на север ездит чуть не каждую осень.

Амалия встала, шипя от боли в ноге. Нервно изучила мятую грязную юбку, в двух местах надорванную о ветки. Ничего, уж платьев-то ей хватит, хоть по три раза в день меняй, даже теперь, в дороге. Две кареты барахла, а сзади, отставая все сильнее, ползет обоз с основным гардеробом. Зеленое надеть? На дряни хорошо смотрелась ленточка.

Герцогиня подобрала юбки повыше и зашагала по своим следам к карете. Она уже думала, как будет наказывать служанок, стражу, мага…

Двумя часами позже мысли иссякли, а панический страх стал копиться и подниматься, леденя спину. Да где же карета? След, собственный, видный по отметинам тонких каблуков, глубоко впивающихся в мягкую землю, вывел на знакомую поляну, где не так давно крошила кору дуба ужасная рысь. В третий раз вывел! А новых и чужих отпечатков нет, словно и не ходила она здесь. И не было поблизости кареты, как и служанок…

– Ведьма, дрянь такая, подавись своей двойной ценой! – взвизгнула герцогиня, и голос предательски дрогнул. – Десять лонгрифов…

Лес промолчал. Амалия села и затравленно огляделась. А если вернется не рыжая ведьма, а рыжая рысь? Дело-то к вечеру… Охранник говорил своему напарнику, тут и волки водятся, и медведи есть, а вот людей мало. Ее давно должны были найти! Полсотни личной охраны, две дюжины людишек жениха, три мага, в том числе один деций, стоящий восемь золотых в день!

– Рыжая, даю пятнадцать! – запричитала герцогиня. – Как тебя там звать-то… Виса! Я буду очень вежливой, слово Амалии Исильды Маривль Роль’гис, слышишь? Мне сам император без росписи верит.

– Ты еще дядю его припомни, старого похабника, – фыркнула ведьма, выныривая на поляну из-под низких веток. – Говорю же – не беру я больше, чем сразу запросила. Далеко уже ушла, вот и не прибежала раньше. Ты любожар видела раньше – не в порошке, живьем?

– Нет.

– Во, гляди: жирный, лет сорок рос, самое то. И время хорошее – месяц только народился, силу мужскую копит. У тебя муж-то молодой? – прищурилась ведьма чуть насмешливо.

– Жених, – заинтересовалась герцогиня. – Пятьдесят четыре ему. Если по портрету судить, и все семьдесят можно дать. Что, один такой корешок – и помолодеет?

– Ну молодости я, того, – развела руками ведьма, сунув корень в лукошко, – не обещала. Зато пара капель настойки на свежем соке оч-чень взбодрит дедушку. Но это дорого, у меня заказы на год вперед. Так что не тяни руки, сердешная. Я девушка честная, помогаю тем, у кого действительно беда. А ты его не любишь, ты другого бы хотела видеть рядом. Так что давай пять монет – и вперед. Время идет, солнышко катится, сероцвету самое оно в цвет выйти, на поздней зорьке. Опять же вечер росистый, да и вёдро… то есть без дождей.

Герцогиня ошарашенно кивнула и встала. Снова подобрала юбки и зашагала за ведьмой. Теперь в голове крутилась одна мысль, нуднее всех комаров: ее прокляли! Рыжая, конечно, та еще дрянь, но дело знает. Доведет, возьмет свои пять монет, скажет пару новых гадостей и исчезнет в лесу. И ей, синеглазой нимфе, останется только умереть молодой и красивой… не на магов же надеяться! Они комарам и то не указ. А после ведьминого обещания кровопийцы сгинули – и до сих пор облетают за две сажени!

Карета нашлась в трех минутах ходьбы. Возле нее трясся бледный деций, испуганно бормотал поисковые заклятия. Пара стражей надсаживала глотку, звала. Прочие перекликались вдалеке, хрустели кустами. Искали! Как и положено, все силы прилагали, и ругать их не за что. Амалия отчетливо заметила тот миг, когда выбралась из заколдованного круга, – сразу ожили звуки, лес зашумел, голоса возникли, ветерок пробежал.

То, что сделала одна ведьма, может исправить только другая – тоже ведьма. Сильная, опытная и порядочная.

– Ну прощай, недотрога, – прищурилась рыжая, пряча в карман монеты.

– Сколько за лечение?