Королевский маскарад

Путь на север Лоэль задумал, окончив изучение отцовских записок «Снежная магия древних». Увесистую кипу листков король Орильр много лет дополнял, переписывал, снабжал вставками – и воровато прятал от мудрых. Когда магия зимы еще жила, ему не исполнилось и трехсот лет. Молодой воин слышал о заклинаниях краем уха, не более того. Юность Орильра пришлась на страшное время древней войны с демонами, едва не уничтожившей всю расу эльфов. До войны вечные населяли обширную равнину к востоку от современной долины Рэлло. Теперь на ее месте – пустыня. И прежней долину и ее окрестности помнят лишь отец и немногие выжившие в войне и сохранившие силы, чтобы помнить. Для прочих прошлое угасло, когда помнившие его повадились впадать в Сон забвения, признаваемый нынешним законом эльфов самоубийством и величайшим преступлением…

Тогда было иначе, без древней королевы все законы стали лишь словами, не имеющими силы. Память о незапамятных временах и знаниях сохранились благодаря усилиям каких-то двух десятков эльфов. Одолев невзгоды, изоляцию и ужас власти неправедного короля, вечные стали восстанавливать память.

Двести лет о-Рил, неизменный и наследственный хранитель архивов, донимает в долинах всех и каждого, требуя усердно восполнять потерю свитков и книг. Те, кого неутомимый архивариус сочтет ленивыми, вносятся им в ежегодный черный список – и лишаются права посещать трактир королевы Сэльви. Лоэль улыбнулся. Кто не жил в долинах, не оценит силы и страха этой казни. Но подданные боятся ее более, чем любой иной.

Единственная не только великолепно готовит. Она – что гораздо важнее – выслушивает каждого гостя. Ходят к ней с большими и малыми бедами привычно и уверенно: поймет, посочувствует и поможет. Даже в самом трудном и страшном, непоправимом, – разделит боль, утолит горе. Она ведь Сердце эльфов. Лишиться общения с ней – значит утратить тепло и свет души. Потому «лентяи» всерьез боятся архивариуса и пополняют его библиотеку самым активным образом.

Только короля о-Рил неспособен усмирить. Орильр помнит больше остальных и охотно отдает знания бумаге. Но только те, в которых уверен. А заклятия зимы – лишь бледные картинки давней юности.

Лоэль мечтал изучить их с детства и в конце концов выпросил записи у отца, и не просто так, а по совету умнейшего короля Рртыха, завсегдатая трактира Сэльви. Рыжий гном, тогда уже изрядно седой и степенный, позвал расстроенного очередным отказом юношу в малый каминный зал, куда Сэльви допускала только самых родных. У огня кроме Рртыха сидели мама и тоненькая светловолосая жена Рртыха, сохранившая и в пожилые годы свое необычное для подгорной женщины хрупкое обаяние.

– Королева, – серьезно начал Рртых, властно уминая принца в большое кресло, – ты чего ребенка изводишь? Хочет холода заклинать – пусть старается. Дело полезное. Помнишь, как я чуть в статую не превратился, когда зимой верхом испробовал путешествовать?

– Помню, – охотно кивнула Сэльви. – Хорошее время было, мы как раз познакомились. Я тебя отогрела, теплым пивом отпоила.

– Вот. Изволь исполнить мою королевскую просьбу. Уйми упрямство Орильра, пусть подарит малышу свои тайные записи на день рождения. То есть твое ведьминское величество, месяц тебе на веселые скандалы. Понятно ли толкую?

– Не смею возражать, – смиренно кивнула королева. – Ты редко просишь за моих детей.

– Но всегда по делу, – огладил бороду Рртых и лукаво улыбнулся. – И учти, я на тебя управу знаю. Вот перестану гостить – и все дела. И любимого внучка Бронга отлучу от вашего с ним пивного заводика.

– Тиран, – ужаснулась Сэльви. – Не верю! Ты наше новое темное «Старый горн» пробовал? А красное, «Лава под солнцем»? Ох, только посмей сказать, что не ценишь наше крепкое, на черном перце, «Угольный забой». Мальчик только-только отпраздновал совершеннолетие, у него талант! Я тебя, того… прокляну!

– Меня? – удивился Рртых. – Ох, не серди старого короля, клянусь кривой киркой! И изволь эдак вот сверкать глазами на мужа, чтоб не возражал и парнишку не расстраивал. Иди, Элло, я все уладил… – Король задумчиво глянул на ведьму. – Сэль, душа моя, налей, кстати, «Угольный забой»-то, за-ради примирения! Неужто я такую новинку пропустил?

Королева возмущенно фыркнула и убежала в ближнюю кладовую, прихватив огромную серебряную кружку с чеканкой – личную, в нее можно наливать только Рртыху. Еще бы, сам такую сработал.