Королевский маскарад

– Удачно, – оживился король. – Ноги размять давно пора. Не гномий способ странствия – «поплавки» воздушные. Хоть бы весла к ним приделать, для занятия рук, а?

– Доспех осмотри, – посоветовал Жависэль. – Секиру наточи. Не полегчает – слазай на верхушку «поплавка» и там подергай канаты, проверь, не потерлись ли.

– Ага, хорошее дело, – согласился король и рассмеялся. – Эх, жаль, подданные не видят своего правителя, привязанного поперек туловища за веревку и ползущего по вздутой парусине, как муха! Они бы позабавились.

За осуществление описанного действа король взялся с достойным гнома усердием. Шар осматривали регулярно, каждый день. Парусина была не лучшая, да и канаты вынужденная экономить каждую монетку княжна купила не безупречные. Дважды эльфы заклинали потертые места, а потом над ними пели гномы – пока помогало. Но все понимали, что обратную дорогу через пески проделают пешком.

Неважно. Куда существеннее добраться до цели, которая уже близко. К полудню Бронг спустился в корзину и твердо пообещал: обойдется. Ему поверили, но ветер решили, по возможности, не заклинать – мощный поток опасен для одряхлевшего шара, да и скорость пока достаточна.

Долина с городом и дворцом открылась на позднем закате, когда шар уже отчетливо похудел и выглядел нездоровым. Его заклинали и грели, но озноб уходящего через истертую ткань воздуха донимал «поплавок», вынуждая его все ближе прижиматься к земле. Над стенами города шар прошел так низко, что Лильору пришлось наспех создавать «щит», сберегающий летунов и парусину от стрел бдительной охраны столицы. Кряхтя и нервно вздрагивая, шар из последних сил продвигался к дворцу. Гномы торопливо сбросили вниз, на изумленных и непроснувшихся горожан, мешки с балластом, пустые емкости из-под масла, саму горелку, тяжелый якорь. Шар взбодрился и пересек дворцовую ограду. В парке гномы сбросили корзину целиком, обрезав канаты. Теперь все висели на сетке, наблюдая, как подпрыгнувший «поплавок» пробирается к крыше дворца. Там он и лег, вздохнув в последний раз, честно и до конца исполнив службу. Бронг благодарно погладил грязную сморщенную парусину и пообещал себе и Асте вернуть достойный увековечивания первый образец пармашара в Иллор, в Зал замыслов. Проделавший такой тяжелый и стремительный путь первым, не предавший своих седоков – имеет душу и гномами уважаем.

Жависэль осмотрелся и уверенно указал рукой на соседнюю крышу, более низкую.

– Не знаю, что это за существо, но отчетливо ощущаю беду. Призыв о помощи идет оттуда.

Лильор согласно кивнул, братья-норники единообразным движением перехватили секиры и зашагали по крыше. Бронг распустил завязки поясного мешочка со знахарскими лентами. Впереди уже слышался бой. Люди кричали повелительно и резко, свистели стрелы, пытались выкликать заклятия маги – и непонятно отчего давились ими до рвоты…

В минуту путники одолели длинную ровную крышу и побежали по соседней, столь же ровной, еще хранящей тепло дня. В центре огромной плоскости имелся круглый темный провал. Очевидно, прежде там был огромный зал с тонким и, возможно, прозрачным или витражным сводом, догадался Лильор. Позже свод разрушили – его осколки и теперь острыми ребрами виднелись у кромок разрыва. Основой потолка являлась сеть, подобная нитям паутины, – балки сходились радиусами к общему центру, а тонкие дуги-перемычки удерживали крупные отдельные фрагменты стеклянного полога.

Гномы и эльфы встали на краю провала и глянули вниз.

Сперва Лильор изучил необычное зрелище: пять магов давились не заклятиями, а насекомыми – целый рой вился плотным коконом вокруг каждого. Принц усмехнулся, опознавая работу сестры: а говорила, что не умеет выдумывать пакости! Справилась, и, как всегда, необычно и почти непоправимо…

Взгляд скользнул по залу, огромному и круглому – в поперечнике не менее тридцати саженей! Под потолком в самом центре висела клетка, именно в нее целились лучники. Вокруг клетки нестерпимо сияли кольцами, выжигающими зрачок, три заклятия «полуночного солнца». Эльфы придумали такие в незапамятные времена, когда любили бывать на далеком севере, где ночь длится полгода и тоска по свету одолевает любого.

На дне клетки, едва видимая сквозь кольца света, скорчилась тонкая женская фигурка. Стрелы летели неточно, посылать их вслепую вверх, в сияние, оказалось трудно даже для опытных лучников. К тому же каждому приходилось уворачиваться от магии пленницы. По стенам разбегались трещины, камни прицельно били в пол там, где только что стояли лучники, сталь оружия раскалялась и текла, сжигая ножны и руки…

Несколько человек лежали неподвижно возле большого барабана, на который был намотан трос, удерживающий клетку под потолком. Внизу, в бассейне, под клеткой, клубился темный тяжелый ядовитый туман. Лильор понял: едва женщина погрузится в него, всякое сопротивление с ее стороны исчезнет. Может быть, смерть и не придет мгновенно, но окажется пугающе близко.