Королевский гамбит

В управлении часовой привычно взял пропуск Соколова, посмотрел на фотографию, затем на лицо владельца и толкнул рукояткой автомата дверь. Двор был пуст, лишь в дальнем углу приткнулись к стене знакомая майору “черная Берта” и легковой автомобиль.

Адъютант фон Штауберга встретил майора как своего человека и без доклада провел в кабинет. Оберст вышел из-за стола навстречу и покровительственно полуобнял Соколова:

— Вы спасли мне жизнь, как когда-то ваш отец сохранил ее моему. Садитесь, садитесь…, — Штауберг почти насильно втиснул майора в кресло и, присев на подлокотник, продолжал: — Да, да… Бандит целился в меня. Не отрицайте! В ваши годы я тоже ловко владел оружием…

— Солдатская заповедь, герр оберст, — ответил Соколов. — Я обязан защищать вас от пуль как старшего по званию, как своего начальника.

— Вы отличный офицер, Сарычев! — воскликнул Штауберг. — Обещаю вам свою дружбу и помощь всегда и во всем! Не скромничайте, Сарычев! Мы с вами подвергались серьезной опасности. В подвале было сосредоточено около двадцати вооруженных до зубов бандитов. Это сильный отряд. Если бы один…

Соколов уже не слышал Штауберга. Фраза, не законченная оберстом, зазвучала в его сознании совсем иначе, получила совсем иное продолжение. “Если бы один,… — отсюда мысли майора устремились к Янису, — не оказался героем, в полном смысле этого слова, то вы бы, герр оберст, торжествовали победу тоже в полном смысле этого слова. Девятнадцать из двадцати, названных вами, вычеркнуты из жизни, из памяти народа, из истории. А один, всего лишь один жив. Он не валяется сейчас в противотанковом рве, как те девятнадцать, а покоится на берегу моря, среди вечнозеленых сосен. Скромный деревянный обелиск на его могиле будет со временем заменен гранитным или мраморным. И на обелиске том благодарные люди напишут золотом: “Янис Витолс”. Так будет, герр оберст…”

— Итак о задании, — Штауберг отечески похлопал Соколова по плечу. — Теперь я думаю, настала пора раскрыть вам все детали задуманной операции. Место вашего назначения — город Н. Попадете туда, прошу ничему и никому не удивляться. Отступать или вносить какие-то коррективы уже поздно. В работе разведчиков бывают всякие чудесные превращения. Вам предстоит много самых неожиданных встреч, — не вставая с подлокотника кресла, Штауберг дотянулся до сделанной из цветной соломы прямоугольной коробки с темно-коричневыми сигарами, похожими на миниатюрные торпеды. — Курите! Гавана! — короткие пальцы, унизанные перстнями, дробно застучали по настольному стеклу. Оберст любовался лучистым сиянием камней. — Курите, — еще раз пригласил он.

— Разрешите курить свои, — попросил Соколов и, получив согласие, достал из кармана плоский металлический портсигар. — К сигарам нужно привыкнуть, — словно оправдываясь, проговорил он. — Крепость у них невероятнейшая.

Фон Штауберг рассмеялся, встал с подлокотника и, попыхивая сигарой, пересел за широкий пустой стол.

— Ваш объект, — Штауберг следил, как на сигаре нарастает шапка пепла, — научно-исследовательский институт. Кандидатская степень и наши старания помогут вам устроиться сотрудником в лабораторию профессора Крылова.

Далее оберст сказал, что майор должен будет похитить и специально подготовленным самолетом перебросить в Берлин физика Крылова, уничтожив его лабораторию. Если этот вариант почему-либо не удастся, то, захватив расчеты профессора, уничтожить его самого.

— В городе Н. разыщите “родственника” Степана Семеновича Куракина, — продолжал Штауберг. — Он осведомлен о вашем появлении, прекрасно изучил всю вашу родословную. Куракин составит протекцию для поступления в институт… Господин Сарычев, я еще должен уточнить явки. Постараюсь это сделать сегодня же. Завтра, перед отъездом, вы их получите от меня…

Беседа закончилась поздним вечером. “Ради осуществления задуманной абвером операции, — так теперь считал майор, — стоило присваивать чин, авансом награждать Железным крестом, привязывать исполнителя к разведке кратковременной подготовкой в высшей школе шпионажа… Так вот почему меня усердно потчевали последними достижениями ядерной физики. Немцам нужен Крылов. Нужен сейчас же, немедленно. И если они готовы пожертвовать отлично законспирировавшимися разведчиками, значит, дело, для которого им понадобился профессор, очень и очень важное… Ловко!.. Да, а кого преследовали в сквере? Почему не явился в назначенный срок Федотов?” С этими размышлениями майор спустился по лестнице, остановился возле караульной будки, достал сигарету и щелкнул зажигалкой. На миг лицо его осветилось. Какой-то офицер, шедший навстречу, вдруг поспешно выхватил изо рта трубку и отпрянул в темноту. Не обратив на это внимания, Соколов спокойно миновал часового, оглядел пустынную улицу и свернул на бульвар. “Штауберг сказал, что завтра я покину Ригу. Надо немедленно послать в Центр шифровку. Пусть Силин подготовит все для обезвреживания сети, раскинутой абвером в городе Н. Степан Семенович Куракин. Резидент, не иначе”.