Королевский фаворит

Все это было сделано незнакомцем.

Он сел в лодку и почтительно поцеловал руку Альфонса, который от страха лишился чувств.

Лодка была уже далеко от берега и скоро подошла к одному из кораблей, стоявших на якоре.

— Сеньор, — сказал незнакомец, передавая Альфонса капитану судна, — я доверяю его величество вашим попечениям, пусть с ним обходятся как с королем. Вы отвечаете головой за его жизнь.

Граф Кастельмелор оставался на берегу, нетерпеливо ожидая возвращения лодки. Наконец незнакомец возвратился.

— Все сделано? — спросил граф, хватая его за руку.

— Сделано, — отвечал тот, поспешно отдергивая руку.

Затем, отойдя на несколько шагов, он продолжал угрожающим голосом:

— Семь лет тому назад я обещал тебе возвратиться, Луи Суза; я сдержал свое обещание. Альфонс умер, так как для короля сойти с трона значит умереть. Но ты сам недавно сказал: у Альфонса есть брат… Итак, да здравствует Браганский дом, и Боже храни короля дона Педро!

Удивленный и испуганный Кастельмелор узнал голос Васконселлоса. Чрез мгновение он опомнился и хотел броситься и схватить брата, но тот уже исчез.

Глава XXXIII. НОМЕР ТРИНАДЦАТЫЙ

Монах, как мы уже много раз видели, очень хорошо знал обо всем происходившем в городе. Едва Альфонс был перевезен на корабль, как монах уже узнал об этом. Это последнее обстоятельство не очень удивит тех из наших читателей, которые уже проникли в тайну этого человека.

В то время как Кастельмелор, озабоченный и разбитый волнениями дня, возвращался в свой замок, монах рассылал повсюду своих агентов и созывал на утро народ на площадь перед дворцом Хабрегасом.

Но еще задолго до этого часа, среди ночи, два многочисленных и хорошо вооруженных отряда вышли из дома, занимаемого рыцарями Небесного Свода.

Одним из них предводительствовал Конти, другим красавец Асканио, брачная ночь которого была довольно беспокойна.

Конти повел свой отряд ко дворцу Хабрегас.

Во дворце все спало. Не видно было огня ни в одном из бесчисленных окон фасада. По другую сторону площади тяжелая и темная масса монастыря Богоматери сливалась с мраком ночи. Конти и рыцари Небесного Свода подошли ко дворцу не замеченные никем.

— На этот раз, — вскричал бывший фаворит, — француженка, как выражался этот старый лицемер Фэнсгоу, не уйдет от меня! Стучите в дверь! Сильнее!

Град ударов посыпался на массивную дверь.

Проснувшиеся слуги бросились к инфанту за приказаниями.

— Забаррикадируйте двери, — сказала королева, — может быть, к нам придет помощь.

Королева надеялась на Васконселлоса.

Инфант поспешно оделся и вооружился.

Перед тем как уйти, он сказал, целуя руку королевы:

— Мне не следовало бы обвинять без основания человека, которому вы, как кажется, вполне доверяете и который дал мне больше счастья, чем я мог надеяться иметь в этой жизни, но…

— Вы говорите о Васконселлосе? — спросила королева, и ее бледное лицо покрылось густым румянцем.

— Да, я говорю о Васконселлосе.

— Разве Васконселлос ваш враг?

— Он вас любит.

Королева едва удержала гневное восклицание, готовое сорваться с ее губ.

— Надо иметь возвышенное сердце, чтобы быть благородным повелителем, — сказала она. — Он меня любит, но я ваша жена! И вы обязаны этим только ему… И вы, вместо благодарности, питаете к нему только ненависть и подозрение!

— Он брат Кастельмелора, — прошептал с мрачным видом дон Педро.

— Но ведь и вы брат Альфонса, — вскричала с презрением королева.

Инфант побледнел и поспешно вышел.

— Подозрительное дитя! — сказала Изабелла, провожая его гневным взглядом. — Неужели все, что было истинно королевского и благородного в Браганской крови, похоронено в гробнице Иоанна IV!

Потом она упала на колени пред аналоем, стоявшим у ее постели и произнесла следующие слова, служащие ответом на безмолвные упреки совести:

— Я позабуду его, Боже мой! Я постараюсь его забыть!

В ту минуту, когда инфант подошел к главной двери дворца, рыцари Небесного Свода пытались уже пробить ее топором.

Число нападавших показало принцу, что всякое сопротивление будет бесполезно.

— Кто смеет оскорблять знамя короля Франции? — спросил он через небольшое отверстие, бывшее в двери.

— Никакое знамя не может укрыть виновных в оскорблении его величества, — отвечали снаружи. — Во имя короля, я, Антуан Винтимиль, приказываю открыть немедленно двери.

— Откройте дверь, — обратился инфант к слугам.

Конти вошел в сопровождении всего своего отряда. Инфант обнажил шпагу и стал в оборонительную позицию.

— Где приказ короля? — спросил он.

Конти подал ему развернутый пергамент. Прочитав его, принц бросил шпагу, которой поспешил овладеть один из рыцарей Небесного Свода.

— Изменники обманули его величество, моего брата, — сказал инфант, — но мне не подобает противиться его воле. Я готов за вами следовать, подождите только, пока я пойду предупредить принцессу Изабеллу.

Изабелла спокойно приняла весть о поразившем ее несчастии. Она не хотела, чтобы будили сестер де Соль.

— К чему печалить этих бедных девушек видом тюрьмы? — сказала она. — Их утешения для нас будут излишни. Я покорилась моей участи.