Королевский Дар

— Я бы его с этой стороны ни в жизни не заметила, — вступилась я за всех других. Если у меня шило в нижнем мозге это не значит, что остальные отличаются от меня в худшую сторону.

— Я тебе по секрету скажу, что они и с той стороны его ни за что не заметят, — подмигнул мне эльф и хитро улыбнулся. — А сейчас сюда идут. Точнее не совсем сюда, но, если ты не поторопишься, то тебя заметят.

Я вздохнула и, стараясь не думать вообще, шагнула в переход. Город встретил меня грязно-розовым оттенком неба, видимо, означавшем рассвет или закат. Людей почти не было, всего двое попались мне на глаза, спеша куда-то. Я тоже не хотела задерживаться здесь, поэтому шла торопливо, едва не бежала.

Сейчас не шло никакой торговли, и вывесок я вообще не заметила. Все как под одну гребенку закрытые кривые ставни, непонятно зачем приделанные к каменным домам. Завал от разрушенного в мое прошлое посещение дома так и лежал посреди улицы, слега расчищенным, чтобы люди могли пройти. Судя по всему было только утро следующего дня после нападения монстра.

Я невольно подняла глаза наверх и стала разглядывать все такие же ярко синие заплатки. Небо потихоньку приобрело свой обычный пленочный цвет, убирая с домов опасные красные блики, и дыры в нем от этого как будто бы становились больше. В них обычно расстилались восхитительные пейзажи: реки, леса, кое-где даже горы и водопады. И в каждом из этих окон было необычайно красиво, несмотря на однотонный холодный цвет. В одном из окошек проглядывалась радуга, хотя и она не семицветная.

Еще там периодически виднелись разные живые существа, которых я раньше не видела. Разве что, у водопоя паслись крылатые лошади, а где-то над горой миражом пролетел дракон. А может, это и было только виденьем, потому что я едва успела его заметить.

Странно, что имея столько выходов в разные интересные миры, люди живут в страшном городе и прячутся за самодельными ставнями от какой-то беды. Они скрывают свои лица под капюшонами и не смотрят по сторонам, будто оттого, что они увидят это пленочно-бесцветное небо что-то с ними случиться. А ведь здесь повсюду проходы: даже в тупиках изящных, но грустных домов. И посредине улицы тоже проглядывается мелкая синяя щель, правда еще не показывающая место, куда она ведет.

Этот город чем-то напоминает зоопарк, только наоборот: люди загнаны в него, а свободные существа из других миров ходят мимо и смотрят на все происходящее, как через прутья клетки. Даже своеобразно дразнятся своей искристой от невидимого солнца синей природой. Я, наверное, никогда не пойму этот город и не приму его. Я бы давно сбежала в какое-нибудь дикое место, чем бы мне это не грозило. Вон, скажем, к тем заразно жующим траву маленьким зверькам на двух ногам и гладкой шерстью, или к тем очень похожим на человека летучим обезьянам. Да даже к пернатым тиграм или обросшим бородой лесовикам, несмотря на их явную агрессивность.

Дойдя до нужного поворота, я еще раз окинула все небо взглядом, насколько хватало моего зрения. В первый раз оно показалось мне каким-то зловещим, но на самом деле ничего особенного в нем нет. Это просто миры со своей природой, со своими обитателями и привычками. Страшно то, что они все несовместимы, а находятся здесь на одном безразличном небе, которое накрывает с головой город, очень похожий на блокадный Ленинград. Хотя, может, это и неправильное сравнение, я ведь там никогда не была. Но если бы меня попросили представить его, в моем воображении всплыла именно эта картинка.

Я открыла рукой калитку и проскочила внутрь, пока никто не видел. На стене так же висели нетронутые плащи, одиноко торчал неровно загнутый гвоздь для моего наряда. Я с радостью сняла серый балахон и вернула его на законное место. Осталось только спуститься так, чтобы меня никто не заметил, но это уже сущие мелочи, по сравнению со всем остальным. В крайнем случае, можно и в стену спрятаться.

XVII

Отведя четыре пары, я вымоталась, как могла. Шквал консультирующихся уже спал: те, кто хотел уже сориентировались, а остальным помочь нечем. Поэтому мне оставалось только прикидывать список на отчисление, и придумывать свои дела.

Первое, что я сделала, занялась поиском стихов Арии, которые я куда-то положила. Перерыв всю одежду я обнаружила только один листочек в кармане, который остался там совершенно случайно. Остальные я перекладывала, но не могла вспомнить куда.

— Вот послушай, — гордо начала читать я вслух, присаживаюсь на стул возле окна. На улице вечерело, обрамляя теплым светом голые деревья с колючими руками.

— И пустые глазницы с вырванным блеском,

И шершавых морей беззащитный огонь -

Я кидаю все в пропасть со скользким отвесом,

Оставляя себе только боль.

По инерции руки хватают за помощь,

Только злость шепчет: «Вновь не спастись!»

Опуская сознание в пропасть,

Я дерусь за последний обрыв.

— Немного кривовато и жутковато, — подал голос ворон, к которому я и обращалась. — Интересно, что у нее такое в жизни происходит, что она сравнивает это состояние с пропастью?