Королевская прогулка

— Здоров ли император? — спросил он вдруг.

Грэм молча наклонил голову. На касотском языке он не рисковал сказать даже «да», опасаясь за свое произношение. Барон нахмурился и махнул рукой.

— Секунду, господа, я только найду вам сопровождающего. Впрочем, разве вы не знаете, где находятся апартаменты герра Риттера? Вы впервые в крепости?

— Посторонних в башню просто не пропустят, — поспешил ответить Хельмут.

— А разве император не дал вам никаких опознавательных знаков, господа? — еще сильнее нахмурился барон.

Грэм понимал его через слово, но и понятого ему хватало с лихвой. Страх его усилился. Кажется, сейчас они с Ивом были как никогда близки от разоблачения.

— Впрочем, — спохватился барон, не дожидаясь ответа, — мы с вами поговорим позже. Надо спешить. Вам, я полагаю, тоже.

Он резко обернулся, схватил за руку пробегавшего мимо солдата и велел ему препроводить императорских гонцов в апартаменты командующего. Солдат почтительно поклонился и жестом пригласил гонцов следовать за ним. Хельмут бросил на них последний взгляд и удалился вслед за бароном, который начал что-то негромко говорить ему на ходу. Грэму и Иву ничего не оставалось, кроме как следовать за своим новым провожатым.

Самое плохое, что они даже не могли обсудить план дальнейших действий.

Они даже не могли избавиться от провожатого, поскольку коридоры, по которым они шли, были слишком многолюдными.

Грэм был полон самых мрачных предчувствий. Вот уж командующий крепости устроит им допрос с пристрастием…

— Господа, а вы и впрямь от самого императора?! — нарушил мрачные мысли Грэма голос сопровождающего солдата. В вопросе прозвучал откровенный восторг, смешанный с изрядной долей почтительного страха.

Грэм коротко ответил по-касотски «да», сдерживаясь изо всех сил, чтобы это не прозвучало у него как «даа», на манер наи.

Солдат затрещал что-то о том, какая это честь — быть приближенным к императору, такому могучему и великому, как Барден, и болтовней своей он мешал Грэму сосредоточиться. Оба «гонца» хранили мрачное молчание.

— Можно поинтересоваться, какие новости вы привезли для господина командующего? — совсем обнаглел солдат.

— Нельзя, — отрезал Грэм, поражаясь дерзости касотцев. Впрочем, будь на них с Ивом офицерские плащи, им не пришлось бы отмахиваться от бесцеремонных расспросов солдатни.

Солдат замолк.

Апартаменты командующего Северной крепостью герра барона Риттера находились на среднем ярусе; от комнаты, где держали Дэмьена, их отделяло всего несколько пролетов. Грэм заскрипел зубами. Вот уж кажется, протяни руку — и достанешь, ан нет…

А не попытаться ли убить этого командующего и, не теряя времени, рвануть наверх, к Дэмьену? — подумал Грэм. Главное не наделать шуму. А для этого нужно, чтобы Риттер оказался в комнате один.

Нравы в крепости царили демократические. Солдат запросто распахнул дверь комнаты командующего (предварительно, правда, постучав), и крикнул:

— Герр Риттер, к вам гонцы от его императорского величества Бардена!

— Пусть войдут! — рявкнул кто-то из глубины комнаты недовольным голосом.

Солдат пропустил фальшивых гонцов в комнату и сам вошел следом, встал рядом с дверью, словно в карауле.

— Безымянный, — одними губами сказал Грэм.

— Мы трупы, — так же одними губами ответил ему Ив, каким-то чудом его услышав.

Грэм готов был с ним согласиться.

Апартаменты герра Риттера состояли из нескольких комнат. Та, в которой находились Грэм и Ив, представляла собой что-то вроде прихожей, тесной, пустой и темной, освещенной лишь отблесками пламени, пробивавшимися из соседней, более просторной комнаты. Оттуда и раздался сейчас вторично грубый недовольный голос:

— Прошу сюда, господа посланники.

Что оставалось делать посланникам? Они двинулись на голос и оказались во второй комнате, где горел камин. Эта комната была весьма велика, а может быть, так только казалось, потому что часть ее терялась во мраке. К камину были придвинуты два тяжелых, массивных кресла с высокими резными спинками и стол, заваленный картами. Оба кресла были заняты. Командующий крепости коротал ночь не один.

— Сюда, — донеслось из одного из кресел.

Грэм увидел в нем обладателя грубого голоса. Это оказался немолодой уже мужчина, грузный, седоволосый, с обрюзгшим лицом и неприятными колючими глазами. В соседнем кресле сидел мужчина помоложе, с остриженными скобкой светлыми волосами. Оба были без доспехов и даже без плащей; об их принадлежности к офицерству свидетельствовали только перстни в виде неизменной мертвой головы. У старшего он был золотой, у младшего — серебряный.

— Доброй ночи, господа, — сказал Грэм на всеобщем, сдержанно поклонившись. Нужно было как-то выкручиваться, и он решил не тянуть.

Седые кустистые брови старика поползли вверх при звуках всеобщего языка с явными нотками наи.

— Ты кто такой, Безымянный тебя побери? — вопросил он тоже на всеобщем. — Ну-ка, сними шлем.

Грэм повиновался.

— Однако, — проговорил седой. — Однако. Я тебя не знаю, парень. Ты кто такой и как тут оказался?