Мы выехали из долины, ставшей нашим убежищем, в середине следующего дня. Перед выездом я включила телефон — пусто. Ни звонков, ни сообщений. Набралась смелости и из машины позвонила Василине.
— Да, Марина, — голос ее был грустен.
— Я еду домой, Вась. Жива и здорова.
— Хорошо. Мы ждем тебя. Мы всегда ждем тебя, Мариш.
Я покосилась на Люка — он вел машину, сосредоточенно глядя на дорогу. Не хотел мешать разговору, видимо.
— Ты не сердишься?
— Сержусь. Но этого следовало ожидать. Хорошо, что с тобой все в порядке. И хорошо, что вы сообщили Мариану. Я бы не восприняла это… достойно.
— Прости.
— Не за что. Я вспомнила себя, Марина.
— Да. Я тоже думала о тебе. Ангелина не вернулась?
— Нет еще.
— Плохо.
— Ты не ощущаешь ее сейчас? Чувствуешь, в какой она стороне?
Я покрутила головой.
— Она жива. Но я не очень соображаю, в каком направлении мы сейчас двигаемся. Она где-то на юге, да?
— Да, — моя венценосная сестра тяжело вздохнула. — Она опять в Песках, Марина