Королева Времени

Устав от враждебности окружающих, Том всё чаще замыкался в себе, прятался в укромном углу мастерской, отгороженном шкафами со старым хламом. Здесь стоял небольшой стол, на котором всегда высилась целая гора ключей и замков, нуждающихся в починке, а рядом – старая скрипучая табуретка. Тут пахло пылью, плесенью и ржавым железом, но это был его личный уголок, где Том чувствовал себя счастливым, – ведь здесь он мог часами заниматься любимым делом.

Но всё изменилось, когда Том научился открывать сложные замки. Ему нравились замки с секретами, и вскоре он уже мог подобрать ключ к любому из них. Чем сложнее оказывался запирающий механизм, тем интереснее было возиться с ним Тому. Мальчик готов был сидеть за работой неделями, забывая про сон и еду, и старик Жолиус вдруг стал радоваться его успехам.

Но, увы, умением Тома заинтересовались плохие люди. Ночью к старику Жолиусу приходили какие-то странные типы и приносили самые разные вещи – часы, украшения, дорогие шкатулки. Узнав от старика об уникальном таланте его подмастерья, они стали носить шкатулки, коробки и даже огромные сундуки, закрытые на замки с особо сложными, секретными механизмами. К некоторым приходилось подбирать целую связку ключей.

Поначалу Тому нравилось заниматься таким интересным делом, но вскоре он понял, что ему приносят ворованные вещи. Мало того, слух о «чёрном» таланте мальчика пошёл по всей деревне, и Тома стали сторониться ещё больше, чем прежде.

«Если бы у меня были деньги, – с грустью думал Том, – я сбежал бы от старика Жолиуса. Пошёл бы в школу, а потом поступил в Академию Часовых Искусств и стал бы часовым мастером».

Как и все дети, Том знал, что самым главным в мире было Время. А значит, только Времени подвластно решить его проблему.

Белый Часодей никогда не дарил Тому подарков, потому что в ночь с двадцать первого на двадцать второе декабря старик Жолиус отбирал у него подушку. Но сегодня мальчик тайком соорудил подушку из мешка с соломой и, когда старик захрапел в своей комнате, аккуратно достал её и положил под голову.

Том попросил у Белого Часодея немного денег, лучше всего – золотых эфларов, чтобы он мог сбежать от старика и больше не заниматься нечестным ремеслом.

Утром Том проснулся первым. Он посчитал это хорошим знаком. Мальчик спешно сунул руку под подушку и, о чудо, нащупал что-то металлическое и… постойте, продолговатое, с множеством зазубрин… Каково же было изумление Тома, когда он вытащил простой ржавый ключ. Правда, тот выглядел как старинный и на ободке даже имел тиснение в виде восьмёрки – знака бесконечности. Да и головка у ключа оказалась необычная – в виде полевого цветка василька.

«Выходит, – горько размышлял Том, – Время хочет показать, что мне всю жизнь придётся подбирать ключи к чужим замкам? А может, оно так… пошутило?»

На глаза навернулись злые слёзы. Том вдруг понял, что больше не может находиться в этой мастерской ни минуты. Том взял ключ, сунул его за пазуху своей ветхой тоненькой куртки и, осторожно скрипнув входной дверью, вышел на улицу.

Снаружи оказалось морозно, холодный ветер задувал во все прорехи его потрёпанной одежды, но Том был полон решимости. Пусть Время подарило ему не гору золотых эфларов, а всего лишь какой-то ржавый ключик, он всё равно сбежит. Отправится пешком в город!

Том слыхал, будто в Ратуше есть старая башня, в которую просто так не войдёшь. А в башне стоит Старое Зеркало, через которое можно побеседовать с самим Временем. Том обязательно разыщет эту башню и откроет её, какой бы сложный замок ни стоял на двери. И тогда он поговорит с этим Временем, ох, поговорит!

Глава 5. Встреча под ёлкой

Наступило тридцать первое декабря.

Посреди самой большой залы Ратуши стояла высоченная, разлапистая ель.

Феликс вошёл в праздничную залу, ярко освещённую огнями многочисленных люстр, и замер от восхищения, позабыв обо всех своих горестях.

Высокая, до самого потолка, ёлка была украшена огромными расписными шарами и зеркальными фигурками зверей и птиц, а на её зелёных пушистых ветвях горели яркие, разноцветные фонарики в медных и бронзовых подсвечниках. Их огни отражались в золотых и серебряных шестерёнках, гирляндами развешанных по всему залу, и весело перемигивались с многочисленными свечами в настенных канделябрах.

Вокруг ёлки парили настоящие снежинки, только многократно увеличенные в размерах, а по воздуху плыли корабли из белых и голубых перьев. На балконе верхней галереи расположился большой оркестр: звучала лёгкая, чарующая музыка.

В зале оказалось много знакомых, и мама Феликса сразу упорхнула к ним. Её кондитерскую знали и уважали во всём городе, и для этого Новогоднего бала маму попросили испечь самые лучшие пирожные.