Королева воздуха и тьмы

– Ты всегда был очень умен, Джулиан, – кивнула Джиа, хотя, судя по тону, ее это отнюдь не восхищало.

– Если Хелен и Марка здесь не будет, – продолжал Джулиан, – он станет допрашивать нас. Это так?

– Нет! – воскликнула Диана. – Они же дети!

– Да, – сказала Джиа. – Тем более, что один из этих детей сломал Меч Смерти. И Инквизитору, как и всем вообще, очень хочется узнать, как. Кортана – легендарное оружие, но она всего лишь меч. Она не должна была раздробить Маэллартах.

– Он мог бы спросить меня, – вставила Эмма. – Хоть я и не знаю, почему так вышло. Я ударила им Аннабель, потому что она пыталась меня убить. Это была самозащита.

– Люди напуганы, – покачала головой Джиа. – А страх не дружит с логикой. Хвала Ангелу, что Чаша и Зеркало не пострадали.

Она вздохнула.

– Хуже времени, чтобы лишиться Меча Смерти, и не придумаешь – сейчас такая нестабильность, да еще война с фэйри, возможно, на носу. После того, как Неблагой Король унес Аннабель из Зала Соглашений, знаешь, о чем только и думает Конклав? О том, что это вы ее туда привели.

– Не мы, а я, – у Джулиана даже челюсти побелели. – Эмма не имеет к этому ни малейшего отношения.

Сквозь окутавший Эмму кромешный ужас проглянул лучик облегчения: он все еще пытается ее прикрывать.

Джиа опустила взгляд на руки.

– Если бы я отослала вас всех сейчас же домой, возник бы бунт. Однако если дать Диарборну допросить вас, всеобщее внимание уйдет от вас в сторону. Когорта не уверена в вашей верности в основном из-за Хелен и Марка.

– То есть, они нас подозревают из-за наших же брата и сестры? – Джулиан хрипло хохотнул. – Не из-за того, что я привел эту тварь… привел Аннабель в город и обещал, что все будет хорошо? Стало быть, все дело в том, кто Марк и Хелен по крови?

– Для неправильных людей кровь всегда имеет значение, – сурово сказала Джиа: голос ее прозвучал необычно горько; она устало провела рукой по лицу. – Я не прошу встать на его сторону. Я не этого от вас прошу! Просто пусть поверит, что вы сами – жертвы Аннабель. Те, кто не состоит в Когорте, очень вам сочувствуют – из-за Ливии: Диарборн не рискнет слишком уж явно идти против общественного мнения.

– Значит, нам предстоит танцевать бессмысленные танцы? Пусть Инквизитор нас допросит, больше для виду, а потом все разойдутся по домам? – осведомилась Эмма.

– Наконец-то ты начала понимать политику, – угрюмо улыбнулась Джиа.

– При этом ты не сильно беспокоишься о том, чтобы сделать Хелен и Алину главами Лос-Анджелесского Института? При всей неприязни Когорты? – уточнила Диана.

– Это будет Алина, – Джулиан не отрывал пристального взгляда от Джиа. – Консульская дочка. Хелен официально ничем управлять не будет.

– Именно, – кивнула Джиа. – И нет, мне это тоже не нравится. Но это может стать шансом навсегда убрать их с острова Врангеля. Вот поэтому-то я и прошу вашей помощи – вас всех троих.

– Меня тоже будут допрашивать? – напряженно спросила Диана.

– Нет. Но я все равно прошу тебя помочь. Как ты помогала тогда, с этими файлами.

– Файлами? – вскинулась Эмма. – О каких файлах сейчас может идти речь?

Однако, Диана, кажется, поняла, о чем ей говорят.

– Конечно, я останусь, – сказала она. – Но я хочу, чтобы было ясно: я помогаю лично тебе, и мои интересы никак не пересекаются с инквизиторскими.

– Мне это ясно, – сказала Джиа.

«Как и мои», – повисло в воздухе.

– Но как же дети? – не унималась Эмма. – Они не могут отправиться в Лос-Анджелес без нас.

Она повернулась к Джулиану, ожидая, что он откажется разлучаться с младшими братьями и сестрами… Скажет, что они нужны детям, что дети должны остаться в Идрисе.

– Хелен прекрасно о них позаботится, – холодно сказал Джулиан. – Она бы сама этого хотела. Все будет хорошо – она же их сестра.

– Тогда решено, – Джиа встала из-за стола. – Собирайте их вещи, мы откроем им портал сегодня ночью.

Джулиан тоже поднялся, отбросив с лица волосы забинтованной рукой. «Да что за черт! Что с тобой не так?» – подумала Эмма. Что-то такое творилось с Джулианом, чего горе никак не объясняло. Эмма не просто знала – она это чувствовала, глубоко внутри, там, где связь между парабатаями петлей сжимала ей сердце.

И сегодня ночью, когда остальные уже будут в безопасности, она непременно выяснит, что это за штука.

5. По гладкой плоскости стекла

Когда Эмма вошла, Кристина уже собирала вещи – опрятно и точно, как и все, что она делала. Одежду она аккуратно сворачивала, чтобы та не помялась, все влажное закрывала в пластик, а обувь совала в пакеты, чтобы она не пачкала вещи.

– А я когда собираюсь, просто швыряю все в чемодан и сажусь сверху, пока Джулиан пытается застегнуть молнию, – лучезарно сообщила она.

– У меня от этой картины сыпь начинается, – Кристина с улыбкой посмотрела на нее.

Эмма прислонилась к стене. Она чувствовала себя очень усталой и одинокой, словно Кристина и Блэкторны уже уехали.

– Скажи мне, что будешь в Институте, когда я вернусь, – попросила она.

Кристина бросила свое занятие и, прикусив нижнюю губу, критически посмотрела на выданный ей Пенхаллоу чемодан – он лежал раскрытый на кровати.