Королева умертвий

Местное население, порабощенное, запуганное, искаженное темными магами, в большинстве своем не могло иметь потомства. Рождение детей было уделом немногих избранных, и за этим тщательно наблюдали особые маги. Низшие слои населения плодились как попало, но из новорожденных выживали очень немногие, и с каждым годом ситуация ухудшалась. Лишь некоторые производили на свет детей, которым удавалось достичь совершеннолетия и даже продолжить род.

Большинство из них селилось на окраине города, возле свалки, подальше от магов. Все местные обитатели без исключения выглядели больными. Они были меньше человеческого роста, сгорбленные, покрытые бородавками и язвами. Странно было знать, что именно эти существа сохранили способность к воспроизводству.

И тем не менее это было так. Эгертон заметил, что некоторые из них были довольно молоды — они явно родились после Катаклизма.

При виде банды Хейта обитатели свалки с криком разбегались. Хейта это, казалось, никоим образом не обескуражило. Он ожидал чего-то подобного и не препятствовал своим будущим жертвам спасаться. Он присматривался, оценивал.

Банда остановилась на пригорке, сложенном из мягкого тряпья, которое проседало под ногами, точно болото.

Эгертон спросил об этом Хейта, и тот подтвердил:

— Следует быть осторожнее, если хочешь выжить: некоторые неосмотрительные господа проваливались в свалку, и она их засасывала с головой… думаю, их трупы до сих пор благополучно гниют где-то там, под отбросами.

Хейт хохотнул, как будто отмочил чрезвычайно удачную шутку, а Эгертон содрогнулся, представив себе подобную смерть. Это намного хуже, чем утонуть в болоте, признался он себе. Впрочем, в намерения тоаданца никоим образом не входило утонуть — ни в болоте, ни где бы то ни было еще, хоть в самой прекрасной хрустальной воде.

Бегство местных жителей показалось Хейту весьма поучительным зрелищем. Он присматривался — кто сильнее, крепче, а кто слабее и, следовательно, подлежит отлову.

— Мы избавляем мир от нежизнеспособных особей, которые только занимают место и поглощают еду, — сказал между прочим Хейт. — Поэтому, кстати, наша банда, — он кивнул, показывая на своих сообщников, верзил и карлика, — и называется иногда «Демоны Квартала Прокаженных».

— Звучит совершенно по-соултрадски, — заметил Эгертон.

Он имел в виду обычное для соултрадцев стремление покрасоваться устрашающими символами, кошмарными прозвищами и прочей наводящей жуть атрибутикой, но Хейт не уловил иронии в голосе собеседника.

— А то! Конечно, по-соултрадски, коль скоро мы здесь живем и процветаем изо всех сил! — Хейт оскалил зубы, что означало у него высшую степень довольства. Когти Хейта то втягивались, то выпускались на всю длину — верный признак того, что их владелец был крайне возбужден. — Ведь кто такие демоны?

— Отвратительные существа, — сразу же ответил Эгертон, — посланцы властителей Тьмы, безмозглые убийцы, те, чья сущность — уничтожение и отрицание. Как говорит… один человек… — Эгертон вовремя решил, что в Соултраде весьма неосмотрительно будет ссылаться на знаменитого инквизитора Феликса Гаптора, и процитировал его знаменитый афоризм, не упоминая авторства: — Каждый демон — это грех, облаченный в плоть.

— Предрассудки, — фыркнул Хейт. — Удивил ты меня, братец! Вот уж не думал, что у магов могут быть подобные воззрения…

— А что, маги — не люди?

— Маги, как правило, не подвержены страху демонов, — ответил Хейт. — Ваш брат всегда умел с ними управляться.

— Кому ты рассказываешь? — Эгертон грустно усмехнулся. — Мне хорошо известно, какие кошмарные эксперименты проводят некроманты из Ковена…

— А сам-то ты разве не принадлежишь к Ковену? — насторожился Хейт. — Я вот все приглядываюсь к тебе и понять толком не могу. Вроде ты совсем как другие ковенцы, только послабее. Ну да ведь и в Черном Ковене не все великие заклинатели!.. Да и сам ты, кажется, постоянно утверждаешь, будто ты — маг.

Эгертон вдруг сообразил, что не следует раскрывать перед Хейтом всю свою сущность. Он просто качнул головой.

— В Ковене существуют разные степени посвящения, — неопределенно ответил он.

Эгертон уже успел понять, что Хейт улавливает, когда ему говорят прямую неправду, однако даже кошачьей интуиции Хейта не всегда хватает для того, чтобы распознать полуправду или уклонение от ответа. В Черном Ковене, как и в любом другом магическом ордене, действительно существовали разные степени посвящения. Поэтому Хейт презрительно щелкнул зубами.

— Ясно… Я так и думал, что ты занимаешь очень низкое положение.

— Вернемся к демонам, — предложил Эгертон. Ему совершенно не хотелось обсуждать ни свою орденскую принадлежность, ни свое отношение к некромантии, ни тем более свой статус в мире магов.