Королева ульев

Ядожалы двинулись вниз по лестнице, и бессильно обвисшие крылья Сверчок задели чёрный каменный порог, за которым кончался весёлый дворец и начинались тюремные казематы. Очень хотелось глянуть, куда её тащат, но голова болталась на обмякшей шее, и перед глазами проплывал лишь пол, исцарапанный тысячами когтей.

Внизу окон не было, и промежутки между редкими и тусклыми огнешёлковыми фонарями тонули во тьме. Откуда-то доносилось заунывное тоскливое пение.

– Эй, ты! За что тебя? – окликнул кто-то. – Что она сделала?

Но Сверчок не могла ответить, а тюремщики не захотели. Пройдя казавшийся бесконечным коридор, они остановились. Лязгнула отпираемая дверь камеры. Арестованную бросили внутрь ничком, и она едва сумела смягчить падение онемевшими от яда лапами. Затем неимоверным усилием перевернулась на спину, чтобы разглядеть своих тюремщиков.

– Я думала… будет труднее, – произнесла королева чужим голосом. Один солдат запирал камеру, другой смотрел сквозь железные прутья, и оба говорили в унисон всё с той же устрашающей монотонностью. – Какая глупость… являться в улей… И зачем? Ругань на стенах… горстка листовок… которые к вечеру… обратятся в пепел. Жалкий наивный дракончик… можно подумать… тебе кто-то поверит.

Сверчок не могла ответить, и не смогла бы, наверное, даже не будь её горло парализовано ядом. Так страшно ей не было никогда в жизни… исключая, может быть, тот момент, когда Оса увидела её глазами хранительницы и стало ясно, что тайна раскрыта.

– Как же трудно… тебе пришлось, – продолжала Оса, задумчиво проводя когтями стражника по прутьям решётки. – Ощущать себя… другой… такой одинокой… Завидовать тем… кто вместе… В едином ульеразуме. – Жутковато, как один, поигрывая языками, ядожалы разом прижались к решётке, словно хотели протиснуться внутрь. – Однако… Я могу тебя… обрадовать… бедная малышка. Тебе недолго… оставаться… в одиночестве… Я исправлю тебя, – прошипела она. – У меня… уже получается. Ты станешь… как все! Довольна? – Стражники отступили, по-прежнему не сводя глаз с узницы. Сверчок почувствовала, как по щеке сползает слеза, но утереть её не могла. – До скорой встречи… маленькая мятежница!

Шелест уползающих хвостов тянулся, казалось, вечность. Сверчок осталась одна в мутноватой полутьме.

Росянка с Синем не ждут её до заката и искать не станут, а королева между тем вернётся и сделает… то, что обещала. Никто не придёт на помощь, никто!

Королева придёт и заберёт её разум. Присвоит его себе.

Сверчок зажмурилась, вознося молитву единственному дракону, который мог её сейчас услышать.

Ясновидица, помоги! Пожалуйста! Спаси меня, Ясновидица!

Глава 18

Когда Сверчок вновь открыла глаза, уже, должно быть, миновал полдень. По ту сторону решётчатой двери камеры стояла незнакомая дракониха, разглядывая узницу с задумчивым любопытством. Рядом сидела принцесса Скарабея, необычайно мрачная и раздражённая.

Незнакомка была высокого роста и угловатого сложения. Ярко-золотистая чешуя её казалась зеленоватой в тусклом огнешёлковом свете. Радужно-зелёные глаза и скулы обведены тонкими линиями чёрных чешуек, как и прожилки крыльев. В ушах золотые серьги в виде жуков, на шее ониксовое ожерелье, когти выкрашены чёрными и золотыми полосами.

Сверчок когда-то лишь мельком видела её в толпе бального зала, но догадаться, кто это, было нетрудно – принцесса Златка, дочь Скарабеи и двоюродная сестра королевы Осы. Изящную картинную позу правительницы улья портила лишь явная настороженность, с которой она то и дело поглядывала на старуху-мать.

– Хм-м, – протянула Златка, – вот кто, стало быть, устроил у нас такой переполох. – Она задумчиво постучала по подбородку длинным блестящим когтем. – Какая-то ты слишком мелкая для таких подвигов.

– Мелкая и безмозглая! – рявкнула Скарабея.

– Мама! Ты же обещала молчать.

Старая дракониха глухо зарычала и отвернулась.

Сверчок попыталась приподняться. Яд уже почти рассосался, но шея и крылья двигались ещё с трудом и болезненно.

– Принцесса Златка… – выдавила она хрипло.

– Можешь не кланяться, – отмахнулась принцесса, и узница с облегчением откинулась на спину. Стоять сейчас было бы вообще немыслимо.

– Что вы со мной сделаете? – прошептала она.

– Хороший вопрос после всего! – взревела старуха.

– Мама! – Златка бросила на неё негодующий взгляд, и Скарабея затихла, что-то глухо бормоча. Дочь с усмешкой глянула на Сверчок:

– Ты имеешь в виду пытки, эксперименты, исчезновения и всё такое прочее? – Золотистая дракониха уселась рядом с матерью, обернувшись своим длинным сверкающим хвостом. – Нет, тобой хочет заняться лично королева Оса, – нервно дёрнула она крылом.

– Хотя, будь они на самом деле, ты это заслужила! – снова встряла старуха.

– Мама!!!

В соседней камере кто-то зашевелился.

– Что? Не на самом деле? – с надеждой спросил он.

Принцесса Златка явно прилагала усилия, чтобы успокоиться.

– Моя мать, – объяснила она узнице, – обычно не встречает во дворце радушного приёма… по причинам, которые становятся всё яснее с каждым её визитом. Она понятия не имеет, как у меня в тюрьме обращаются с заключёнными.