Ее глаза потрясенно расширились, однако молчание девушка не нарушила.
— Несколько веков назад правила одна Королева, которую называли Серой Леди. Когда деревня, в которой она остановилась на ночлег, подверглась нападению хейллианских воинов, Королева сумела найти способ отделить жителей селения от чужаков. И когда она выпустила свою силу, все местные выжили.
— Как она это сделала? — очень тихо спросила Джанелль.
— Не знаю. — Он помедлил. — Один человек, которого я знал, был с ней тогда. За несколько лет до своей смерти он прислал мне сообщение, что сделал письменный отчет о том «приключении» и оставил его для меня в надежном месте. Она была хорошей Королевой, последней из тех, чьи сила и благородство сдерживали Доротею. Он хотел, чтобы ее запомнили.
Джанелль набросилась на него, схватив за грудки:
— Тогда ты знаешь, как она это сделала!
— Нет, я не знаю! Я так и не взял его отчет. Решил оставить его там, где он был, вне пределов досягаемости Доротеи.
— Как ты думаешь, удастся отыскать его сейчас? — волнуясь, спросила Джанелль.
— Полагаю, это будет несложно, — сухо отозвался Деймон. Внезапно охватившая его потребность прикоснуться к Джанелль оказалась непреодолимой, и он обнял девушку. — Он оставил свой журнал на сохранение библиотекарю Цитадели.
— Я извлек эту рукопись из Цитадели в Террилле в первый раз, когда ты приехал в Эбеновый Аскави с Джанелль, — произнес Джеффри, вручая Деймону тщательно упакованный и перевязанный пакет. — Я удивился тогда, почему ты не спросил о ней. Что заставило тебя забрать этот подарок сейчас?
Вопрос прозвучал вполне невинно и выражал лишь любопытство, однако ответ на него был неимоверно далек от правды. Глядя прямо в черные глаза библиотекаря, Деймон улыбнулся:
— Я просто вспомнил о нем.
Демон не стал разворачивать пакет, интересоваться рукописью. Он лишь исследовал его ментальным импульсом, желая убедиться, что на нем нет никаких посторонних заклинаний, которые запустятся, если вдруг к рукописи прикоснется кто-то, кроме него, и передал сверток своей Королеве. Следующие несколько часов он стоял на страже у покоев Королевы, отказывая в аудиенции всем желающим, то есть практически каждому члену Первого Круга. Это вызвало бурю негодования, но в целом не доставило проблем. Никто, кроме Советника, Капитана Стражи и Консорта, не имел права войти к Ведьме. Люцивар бросил один-единственный взгляд на Садиста и поспешно ретировался. Выставить Сэйтана и Андульвара было гораздо сложнее, и Деймон почувствовал, что еще несколько подобных вежливых стычек — и их доверие к нему бесследно исчезнет. Что ж, учитывая поведение Джанелль в последнее время, он в общем-то разделял их беспокойство. И все же ему было больно.
Наконец вернувшись к своей Королеве, он обнаружил ее в гостиной. Джанелль сидела у окна, обхватив себя руками, и невидящим взором смотрела в сад.
— Не помогло? — мягко поинтересовался он, положив руку ей на плечо.
— Вообще-то как раз наоборот. Мне не удастся повторить то, что сделали они, но зато я могу взять их идею за основу.
Джанелль повернулась и поцеловала его с отчаянием, которое напугало Деймона, однако он дал ей то, чего она хотела. И отдавал ей самого себя на протяжении долгих часов.
Когда Джанелль наконец успокоилась и легла рядом, крепко прижавшись к нему, она произнесла:
— Я люблю тебя.
И заснула.
Несмотря на физическую и эмоциональную усталость, Деймон долго лежал без сна, думая, почему слова «Я люблю тебя» так походили на «Прощай».
— Леди передумала, — официально произнес Сэйтан, обращаясь к Королевам Краев, входившим в ковен. — Вам и мужчинам, принадлежащим к Первому Кругу, надлежит задержаться в Цитадели на неопределенный срок, однако другие Королевы в ваших землях вольны остаться на своих местах.
— Но почему мы должны торчать здесь?! — требовательно спросил Шаости. — Наши люди умирают! Мы должны быть дома и готовиться к сражению.
— Почему Джанелль вдруг передумала? — с подозрением поинтересовалась Моргана. — Что она сказала, когда ты сам задал этот вопрос?
Сэйтан ответил не сразу.
— Эти указания были переданы через ее Консорта.
Он ощутил всплеск гнева и окрепшего недоверия к Деймону. Что еще хуже, Сэйтан и сам ощутил те же чувства.
— Так приказывает Королева, — произнес Повелитель, прекрасно зная, как жалко звучат эти слова, когда все эти люди постоянно получают донесения о сражениях у себя на родине.
— Прекрасно, Повелитель, — холодно произнес Аарон. — Так приказывает Королева. Но очевидно, никто не сообщил об этом представителям родства. Ни один из них, также служащий в Первом Кругу этого двора, не должен сидеть в Цитадели.
Они посмотрели друг на друга, переваривая это неожиданное открытие. Наконец Карла спросила:
— А где вообще сейчас родство?
Сэйтан наблюдал за тем, как капли дождя разбиваются о стекла.
Когда Джанелль приказала всем Королевам явиться в Цитадель, он не стал возражать по одной-единственной причине: Сильвия. Он хотел, чтобы она оказалась в Эбеновом Аскави. В безопасности.