Королева теней

Калиг перенес их обоих в свои покои. Лара с помощью магии избавила их от одежды. Принц уткнулся лицом между ее грудей и облизнул влажную, слегка соленую нежную кожу.

Лара посмотрела на него с улыбкой и зарылась пальцами в его темные волосы.

— Моя полуфея. Только моя!— проговорил он на магическом языке.

Калиг медленно опустил Лару на кровать и посмотрел в ее зеленые глаза.

— Мой принц-тень. Только мой!— ответила Лара.

Повалившись на кровать, они закружились в бесконечном страстном поцелуе, пробуждая друг в друге пылкое желание. Принц лег на спину, и Лара принялась поцелуями исследовать его тело. Она покусывала его соски, облизывала пупок и легкими прикосновениями языка ласкала живот. Нащупав его корень, Лара наклонилась и стала нежно его целовать, возбуждая его мужское естество. Вдоволь с ним наигравшись, она вскочила верхом на принца, крепко обхватила его стройными бедрами и очень медленно погрузила корень в свое лоно. Она наклонилась вперед, предлагая ему свою грудь.

Калиг обхватил губами сосок и стал нежно его посасывать, побуждая Лару двигаться быстрее. Не в силах себя сдержать, он впился зубами в нежную плоть. Разгоряченное лоно сжалось, вызвав страстный стон Калига. Не отрываясь от соска, он стал ласкать вторую грудь.

Калиг сунул два пальца Ларе в рот, и она принялась играть с ними губами и языком. Желание переполняло Калига.

— Достаточно, любовь моя, — проговорил он.

— Нет! — воспротивилась она, прикусив кончики его пальцев.

В ответ на ее протест Калиг перевернул ее на спину и вытащил пальцы у нее изо рта.

— Ну уж нет, моя фея. Ты в моей власти, — проговорил он, смеясь над тем, с какой силой она обхватила его торс. — Время игр кончилось, настала пора удовольствий.

Лара скользнула руками по его шее и прильнула к его губам. Лара закрыла глаза и почувствовала всю мощь его крепкого жезла, достигшего самых глубин ее плоти. Ритмичными движениями Калиг вызвал в Ларе новый прилив страсти. Она содрогнулась и крепко сжала стенки лона. Принц застонал. Лара провела искусными пальцами по мускулистым плечам и спине Калига. Он смог разбудить в ней такую плеяду ощущений, что Лара была готова потерять сознание от нахлынувших чувств. Наконец мелкая дрожь пробежала по телу полуфеи. Она закричала от безудержного восторга и, обессиленная от закружившего ее водоворота блаженства, погрузилась в томную негу.

— Я хочу, чтобы Шуннар стал твоим домом, любовь моя, — проговорил Калиг некоторое время спустя.

— Не получится, — ответила Лара. — По крайней мере, пока Тадж не повзрослеет и не возьмет власть в свои руки. Я не могу его покинуть, Калиг.

— Понимаю, — со вздохом произнес принц. — Со временем твоим домом должен стать Шуннар, а не Тера.

— Еще столько предстоит сделать, милорд. Надо закончить дела в Хетаре, разбудить Ануш, Марцину научить самодисциплине и сдержанности, иначе она может навредить себе и другим. Тадж должен подрасти и обрести мудрость, чтобы править без моей помощи. Наше время еще придет, мой дорогой Калиг, но ни ты, ни я не должны пренебрегать своим долгом.

— Верно, — согласился он. — Ты останешься со мной, когда выполнишь долг перед семьей?

— Да. Ты единственный из всех жителей магического мира и мира людей, кто меня понимает, — тихо произнесла Лара. — Никогда не забывай, что я фея, я ни за что не причиню тебе боль намеренно, Калиг.

— Я знаю, — ответил он и нежно обнял Лару. Из ее груди вырвался вздох счастья от осознания того, что, несмотря ни на что, Калиг всегда будет рядом.

* * *

Постепенно Хетар стал возвращаться к былой жизни. До начала морозного сезона все жители государства обзавелись теплым и сухим жильем. Хетарианцы гордились, что смогли управиться всего за несколько месяцев. Даже богачи и торговцы перестали жаловаться на расходы в предвкушении будущей прибыли, потому что жители снова были обеспеченными. Пришло время Иерарху покинуть Хетар.

Его уход должен будет запомниться на долгие годы. Накануне Дня зимнего фестиваля на площади было не протолкнуться, потому что Иерарх заранее объявил о своем уходе. Люди толкали друг друга, чтобы иметь возможность хоть одним глазком поглядеть на Иерарха. Одни свешивались из окон домов, окружавших площадь, другие взбирались на крыши. Иерарх пробирался по площади сквозь толпу к установленному по этому поводу помосту, и попутно благословлял детей, которых протягивали ему проворные родители.