Королева теней

Манона еще раз взглянула на безжизненное тело солдата и содрогнулась.

Каким бы ни было новое оружие, порожденное совместными усилиями троих верховных ведьм… смертным перед ним не устоять.

– Приказываю оповестить все шабаши. Все входы в наши казармы должны постоянно охраняться. Смена караульных – каждые три часа. И не реже. Нам не нужны усталые караульные, которые могут уснуть на посту и не заметить прокравшегося врага. Я уже отправила письмо нашей верховной ведьме.

Элида проснулась и сразу вспомнила, что находится в драконьем гнезде. Ей было тепло. Она неплохо отдохнула, но сейчас боялась даже дышать. Судя по времени, ночь еще продолжалась и до рассвета было далеко. Луна исчезла за тучами. В окружающей темноте Элида едва различала блеск белых волос и зловещий блеск железных зубов и ногтей. Боги милосердные!

Она собиралась вздремнуть всего часик, а проспала все четыре. Аброхас лежал неподвижно, прикрыв ее крылом.

После того странного и страшного дня, когда ее угораздило обратить на себя внимание Астерины и Маноны, каждый час бодрствования и сна был для Элиды сущим кошмаром. Даже теперь, когда прошло уже достаточно времени, она то и дело замирала, чувствуя у себя на горле железную руку страха. Хотя она и объявила свою кровь голубой, ведьмы не церемонились с нею. Но и Варнон тоже не проявлял нежной заботы о племяннице.

Она не собиралась ночевать в гнезде. Вечером она брела в свою каморку. На лестнице было темно и непривычно тихо. Эта тишина и насторожила Элиду. На подходе к двери ее каморки даже цепь перестала царапать пол. Не трещали редкие факелы. Не кружились пылинки. Подойдя к двери, Элида безошибочно почувствовала: внутри кто-то есть. Ее ждали.

Она миновала свою дверь и двинулась дальше. Она шла и шла, пока не очутилась в драконьем гнезде, залитом лунным светом. Сюда Варнон ни за что не сунется. Некоторые драконы спали, свернувшись клубочком, словно громадные кошки. Остальные устроились на насестах. Аброхас лежал на брюхе и не спал, будто заранее знал о ее приходе. Он смотрел на Элиду своими бездонными немигающими глазами. От него пахло съеденной падалью. Запах был тяжелым, но Элида заставила себя подойти еще ближе и сказала:

– Мне нужно где-то переночевать. Всего одну ночь.

Хвост Аброхаса слегка шевельнулся. Лязгнули железные шипы, ударив по полу. Он… вильнул хвостом. Совсем как пес. Сонный, но обрадованный ее приходом. Он не зарычал, не оскалил пасть и не показал свои страшные железные зубы, способные мгновенно перекусить ее пополам. Наверное, Элида бы предпочла быть съеденной драконом, нежели столкнуться с тем, кто поджидал ее в каморке.

Она прислонилась к стене, обхватила плечи, подтянула колени к груди. Вскоре у нее застучали зубы. Тогда она сжалась в совсем плотный комок. В гнезде было так холодно, что из ее ноздрей вылетали облачка пара.

Зашуршало сено. Это Аброхас передвинулся поближе к ней.

Элида напряглась всем телом. Если бы не увечная нога, она бы сейчас вскочила и убежала. Дракон простер к ней крыло, словно приглашая посидеть рядом с ним.

– Пожалуйста, не ешь меня, – прошептала она.

Аброхас фыркнул. Наверное, хотел сказать: «Мне бы тебя и на зубок не хватило».

Дрожа от нестерпимого холода, Элида встала. С каждым ее шагом дракон становился все больше. Но его крыло так и оставалось простертым, словно большая рука, которой он хотел погладить испуганную зверюшку Элиду.

Подойдя к нему, она затаила дыхание и осмелилась провести рукой по его чешуйчатой шкуре. Та была удивительно мягкой, похожей на потертую кожу. И очень жаркой. Казалось, внутри дракона вовсю пылает печь. Осторожно, все время поглядывая на треугольную голову Аброхаса, Элида села, прислонившись к нему спиной. Ее спине мгновенно стало жарко.

Потом дракон изящно опустил крыло и сложил так, что оно стало теплой стеной, не дающей студеному ветру прорваться к Элиде. Она утонула в нем, наслаждаясь мягкостью и приятным теплом, которое теперь наполняло ее кости.

Элида не помнила, как провалилась в сон. И вот теперь… Что подумают ведьмы?

Должно быть, драконий запах перебивал человеческий, иначе главнокомандующая уже обнаружила бы ее. Аброхас лежал не шевелясь. Наверное, он тоже это понимал и не хотел выдавать Элиду.

Голоса ведьм звучали все громче. Элида прикинула расстояние между Аброхасом и дверью. Быть может, она сумеет незаметно выскользнуть из гнезда, и ведьмы этого не заметят.

– Все держать в полной тайне. Если кто-то проболтается о наших защитных мерах, – убью собственными руками.

– Будет исполнено, – сказала Соррель.

– А Желтоногим и Синекровным мы расскажем? – спросила Астерина.

– Нет, – отрезала Манона. От ее голоса веяло смертью и кровопролитием. – Только Черноклювым.

– Даже если чужой шабаш вызовется добровольно нести дежурство? – спросила Астерина.

Манона зарычала. У Элиды волосы стали дыбом.

– Нам бы своих удержать на поводке.

– Поводок – штука такая: натянешь посильнее – он хрустнет и оборвется, – не унималась Астерина.

– Совсем как твоя шея, – сказала ей Манона.