Королева Шутника

– Пять арестов. Двух луаринов обвинили в продаже книг о ядах и магии рэка. Одного арестовали за неуплату налогов. Взяли печатника, который прятал дома карикатуры на регентов, чтобы распространить их потом по всему городу. Еще один арестованный – высокородный рэка, Мэйпан Клоулешат. Никто не знает, почему. На бумагах о его аресте стояла черная печать.

Али знала, что это означает: высокородный был арестован по личному королевскому приказу. Вручение такого приказа давало получателю возможность с честью покончить жизнь самоубийством, чтобы не страдать от унизительных допросов и казни.

«Может быть, это покажет высокородным рэка, что они могут потерять все, если не присоединятся к нам», – подумала Али.

– Это все? – спросила она девушку.

– Все, что мне известно. Но город кишит Королевскими дозорными, а регент приказал отряду конников патрулировать Средний и Торговый город. Беги от них, если встретишь. Они любят погонять людей плетками. Пусть твои беды улетят на вороньих крыльях, – она прикоснулась ко лбу в приветствии рэка и вышла из комнаты.

Али села за стол, размышляя над услышанным. Семья и домашние герцога Номру ухитрились скрыться из города или же спрятаться где-то в его пределах. С рэка у них не было никаких связей, так что заговорщики об аресте их предупредить не могли. Значит, им сказал кто-то другой. Али подозревала, что это кто-то из придворных. Следовательно, предупреждение пришло от луарина.

Зазвонили городские колокола, возвещая конец послеобеденного отдыха. Али пошла одевать Дов в дневную одежду.

Вскоре в дом Балитангов снова пришли гости. Сегодня их было еще больше – молодые люди и их родители. Наследники трех знатных семей окружили Сарэй, а их матери обнимались с Виннамин и Нуритин.

Сначала все сидели в большой гостиной и внутреннем дворике с прудом. Чувствовалось какое-то напряжение. Каждый раз, когда кто-то из молодых людей начинал говорить громче, бдительный материнский веер открывался с громким щелчком, и голос неосторожного сына утихал. Девочки щебетали наперебой, молчала только Сарэй. Она оставалась холодной и бесстрастной.

Прибыл отец Виннамин, Мэтфрид Фонфала, и герцогиня встала.

– Друзья мои, я думаю, что в Тиковой гостиной прохладнее, чем здесь. Уверена, наша молодежь не будет возражать, если мы покинем их. Пусть слуги останутся с ними.

Неспешно, будто бы только обещание прохлады придавало им сил, старшая половина гостей поднялась и последовала за герцогиней. Али проводила их взглядом. Она была совершенно уверена, что эти люди составляли ядро луаринского заговора. В любом случае, она скоро узнает об этом наверняка, потому что темненок Перышко уже поселился в Тиковой гостиной.

Али думала, что Дов пойдет за взрослыми, но она осталась. Она беседовала с Займидом, все остальные кавалеры крутились вокруг Сарэй. Али еще раз поразилась уму этого целителя из Картака. Займид и Дов вскоре так увлеченно обсуждали идею создания императорских благотворительных больниц, что Али могла поклясться: Дов ничего больше не видит и не слышит. И ошиблась. Когда лакей объявил о приходе Имгехай Кеши, жрицы Черного бога, служившей в самом большом храме города, Дов вежливо прервала беседу, чтобы представить ей Займида. На жрице было ее храмовое одеяние, но капюшон был откинут, и это означало, что она сейчас не на духовной службе. Имгехай Кеши, Займид и Дов поговорили недолго, потом Дов извинилась перед Займидом и повела жрицу к выходу из комнаты. Али видела, как Займид посмотрел им вслед. В его темных глазах светились интерес и тревога.

Трик вытянулся к уху Али.

– Перышко говорит, что пришли Дов и Имгехай.

Али сжала пальцы. Жрица занимала высокую ступень в храмовой иерархии. Хорошо бы заполучить ее в помощники.

«Эти собрания луаринов не представляют угрозы Короне, – подумала Али. – Ясно же, что они только говорят и говорят, и ничего не делают. Но это измениться. Если этих людей вообще можно приспособить к делу, то им придется начать действовать».

Вдруг ее внимание привлек голос Ферди Томанга.

– …не забудут, кто охраняет их спины!

Окружающие умоляли его говорить тише.

– Не волнуйтесь, – беспечно сказала Сарэй, – тут у нас столько секретных охранных заговоров, что вы можете начать войну, и маги Короны ни за что не узнают.

Али поморщилась. Сарэй, видимо, не понимала, что секретные вещи лучше всего держать в секрете. Если кто-то из ее друзей был агентом Топабоу, он еще до заката узнает, что этот дом охраняется тщательнее, чем обычно. Али отметила про себя, что должна предупредить Окобу и Юсуля, и возблагодарила богов, что Сарэй не знает о планах, готовящихся от ее имени. Неужели Сарэй такая глупышка? На Архипелаге каждый разумный человек остерегался вольно рассуждать, особенно на тему Короны, если только не был абсолютно уверен в надежности собеседника.

Ферди понизил голос, но не сильно.

– Пора преподать им урок, – сказал он и оглядел остальных высокородных луаринов. – Давайте дождемся ночи и поскачем к Канодангу. Все знают, что если дашь кому надо взятку, можно пройти куда угодно.

– Мы сможем освободить Номру, – щеки Дрюса Адоны вспыхнули.