Королева-распутница

— Марго! — крикнула она. — Моя дорогая сестра!

— Клаудия, ты сошла с ума, — повысила голос Катрин.

Но Клаудию охватил страх за сестру.

— Мы не можем отпустить ее, — в отчаянии заявила она. — Только не Марго! О, Господи! Дорогая, дорогая Марго, оставайся в эту ночь со мной. Не ходи в покои мужа.

Катрин подняла голову с подушки.

— Приведите ко мне герцогиню де Лоррен… немедленно…

Клаудия практически подтащила сестру к кровати их матери.

Марго услышала шепот Катрин:

— Ты потеряла рассудок?

— Ты хочешь принести ее в жертву? — закричала Клаудия. — Твою дочь… мою сестру…

— Ты действительно обезумела. Что на тебя нашло? Тебе передалась болезнь брата? Маргарита, у твоей сестры больное воображение, она бредит. Я уже сказала тебе, что ты должна спать. Прошу тебя оставить нас и срочно отправиться к мужу.

Смущенная и растерянная Марго вышла из комнаты.

В покоях короля, во время церемонии отхода ко сну, католики присутствовали наряду с гугенотами; в отличие от спальни его матери здесь не было атмосферы тайны и настороженности; католики дружески беседовали с гугенотами, как это было со дня прибытия последних на свадьбу.

События дня утомили короля. Он хотел отдохнуть, забыть обо всем с помощью она.

— Как я устал! — сказал Карл; граф де Ретц, уже много часов не отходивший от короля, поспешил успокоить его.

— У Вашего Величества был тяжелый день. Вы почувствуете себя лучше после дневного сна.

«Не стоит притворяться, будто этот день — такой же, как все остальные, — подумал Карл. — Завтра? Как он ждал наступления следующего дня! Тогда все кончится, мятежники будут подавлены, он обретет безопасность. Выпустит Мари и Мадлен из их маленькой тюрьмы. Освободит господина Паре. Как они будут благодарить его за то, что он спас им жизни!»

В голове Карла пульсировала кровь, он с трудом держал глаза открытыми. Не было ли какого-то снотворного зелья матери в вине, которое поднес ему Ретц, чтобы он проспал следующие несколько часов?

Гугеноты и католики! Глядя на них сейчас, кто мог поверить в яростную вражду между ними? Почему они не способны быть друзьями, которыми они сейчас казались?

Скоро утомительная церемония закончится, полог его кровати опустят, и придет сон… А вдруг ему приснится кошмар? Он имел основания бояться снов. Истязания плоти… изувеченные тела… адские вопли мужчин и женщин… кровь.

Герцог де Ларошфуко склонился над его рукой. Дорогой Ларошфуко! Такой красивый и добрый! Они крепко дружили. Герцог был одним из немногих, кого Карл действительно любил. Король всегда радовался обществу герцога.

— До свидания, Ваше Величество.

— До свидания.

— Пусть только самые приятные сны посетят Ваше Величество.

В глазах герцога светилась теплота. Он был настоящим другом Карла. Он бы любил меня, даже если бы я не был королем, подумал Карл. Ларошфуко — истинный друг.

Герцог направился к двери. Сейчас он покинет Лувр и пойдет по узким улицам к себе домой в сопровождении своих последователей; по дороге он будет шутить и смеяться, потому что никто не любит шутки так, как дорогой Ларошфуко. Дорогой друг… и гугенот!

Нет, подумал король. Это нельзя допустить. Только не Ларошфуко!

Он отогнал дремоту.

— Фуко! — крикнул Карл! — Фуко!

Герцог вернулся.

— О, Фуко, ты не должен уходить сегодня. Можешь остаться здесь и спать с моими камердинерами. Это необходимо. Ты пожалеешь, если уйдешь, мой дорогой Фуко.

Ларошфуко, похоже, удивился; Ретц шагнул вперед.

— Король шутит, — сказал герцог.

Ларошфуко улыбнулся Карлу и слегка наклонил голову. Король посмотрел на друга остекленевшими глазами и пробормотал:

— Фуко, вернись Фуко… мой дорогой друг… только не дорогой Фуко…

Ретц задвинул полог над кроватью короля.

Отход ко сну завершился.

Слезы медленно потекли по щекам короля Франции; в Лувре все стихло.

Катрин, лежа в постели, считала минуты. Через два часа она встанет, она не могла переносить ожидание. Она со злостью думала о глупой Клаудии, которая могла пробудить у Марго подозрения. Она думала о глупом Карле, пытавшемся, по словам Ретца, предупредить Ларошфуко. Что, если Ларошфуко понял намек? Он был одним из лидеров гугенотов. Что он сделает? Что предпринял бы любой разумный человек, узнав о готовящемся? Конечно, он занялся бы разработкой ответного плана.

Невозможно вынести томительное ожидание. Время вставать еще не пришло, но она не могла лежать в кровати. Не могла ждать момента, когда на нее обрушится беда. Она должна действовать. Активность поможет преодолеть страх.

Она встала, торопливо оделась и тайком пробралась в покои герцога Анжуйского; там Катрин расположилась рядом с ним, плотно задвинув полог кровати.

Он не спал, потому что его мучил еще больший страх, чем ее. На лбу молодого человека блестели капельки пота, его волосы были не завиты.

— Мой дорогой, ты должен встать и одеться, — сказала она. — Еще есть несколько часов. Но лучше быть одетым.

— Мама, полночь была недавно; колокол Дворца Правосудия прозвонит только перед рассветом.