Королева отшельников

– Как-то так. Идея была хорошая. Лариса все в архиве подчистила. Иван в том обличье, в котором он существовал, исчез навсегда. Появился в том, которое вот – перед вами. – Он ткнул себя большими пальцами в грудь. – А он стал мною по документам. И в квартире моей – девяносто шестой поселился. Сиделку ему наняли. Она ухаживала за ним долго, пока не умерла. Мы уже с Ладой к тому времени половину Сибири изъездили. Осели в одном городишке. Я там работал. На пенсию вышел. Вернулись сюда. Иван настоял. Видеть дочку свою хотел время от времени. Хотя бы со стороны. Вот и вся история, капитан Янсонс.

– Как так вышло, что вы убили Илью, ее жениха?

– А разве вы не знаете? – Рюмин оскалился. – Его заказала собственная мать. А я – солдат. Я исполняю приказы.

– Она утверждает, что просила просто попугать сына. Она твердо стоит на своем и не меняет показаний.

– Нет. Это не так. Она велела убрать его. А потом велела убрать Симакова. Как человека, который сбил с пути истинного ее сыночка. – Он криво ухмыльнулся. – Хотя сынок тот был отъявленным мерзавцем…

– Которому вы не простили интереса к своей дочери, пусть и приемной, – перебила его Эва. – И убили его по собственной инициативе, так? Лада оценила вашу самодеятельность? Она простила вас?

Эва совершенно точно знала, что Лада отказалась видеться с отцами. И с родным, и с приемным. Она уже собирала вещи, чтобы переехать на родину. Валентина Викторовна ее ждала.

– Лада… – мечтательно произнес Рюмин, роняя голову на грудь. – Милая моя девочка… Она еще скажет нам с Иваном спасибо за то, что мы избавили ее от этого дьявольского отродья. Еще скажет…

– Значит, вы признаете, что убили Илью Андреева по собственной инициативе? Его мать не просила вас убивать его?

Он молчал долго. Не моргая, рассматривая дергающийся красный глазок видеокамеры.

– Не просила, – выдохнул он наконец и прикрыл глаза. – Она отправила мне сообщение со своего старого телефона, который почти всегда у нее бывал выключенным. С девяностых. Лежал у нее в сейфе наверняка.

– Так и было, – подтвердила Эва. – Он хранился у нее в сейфе. Там его и обнаружил ее бывший муж. И принес нам. Восстановить удаленные сообщения было несложно. Как и отыскать хозяина второго телефона. Вы даже не потрудились зарегистрировать его на подставное лицо.

– Мой телефон для особых случаев тоже всегда бывал выключенным. С девяностых. По привычке включал его раз в день. Поздно вечером. Иногда утром. Реже днем. В тот день Кира написала в полдень. И я, словно почувствовав, включил телефон. Тогда-то я и обнаружил сообщение. Позвонил. Принял заказ. Она заплатила.

– Но вы его не выполнили. Вы убили ее сына. А она вас об этом не просила.

– Зато об этом меня просил Иван! – воскликнул Рюмин. – Я поехал к нему и все ему рассказал. Времени оставалось совсем не много до шести вечера. Я торопился. Он тоже. Потому что у него тоже осталось совсем не много времени. Вы понимаете, о чем я? Он умирает. Он не мог позволить, чтобы эта семья снова влезла в его жизнь. В жизнь его дочери. И изломала там все. Исковеркала. Но я, выслушав его, не сразу решился. Первый выстрел…

– Он был мимо.

– Да.

– А второй? В цель? Почему было не убить Киру? Она же испортила жизнь Ивану, не ее сын.

– Потому что он тогда все равно женился бы на Ладе и испортил ей жизнь, – настырно стоял на своем Рюмин.

– Ну почему, почему вы так уверены в этом?! – воскликнула Эва гневно. – Кто дал вам право решать за влюбленных молодых людей?

– Любовь проходит, товарищ капитан, – печально улыбнулся Рюмин, снова принявшись разглаживать кончиком указательного пальца глубокие морщины на лице. – Любовь проходит. И что остается?

– Что? Привычка?

– Не-ет, не привычка заставляет людей долгие годы оставаться рядом после того, как любовь проходит. Не привычка. Уважение! Уважение, понимаете? А как можно, скажите, уважать человека, который предал свою мать? Самого родного, единственно родного человека – и предать. Так мелко, ради денег. Ради удовлетворения своих амбиций. Разве это мужчина? Тля! Мы с Иваном сочли, что он Ладе не нужен. И вот его нет. Все, это отбой, капитан.

– А Юрия Симакова? Кира заказала?

– Вы же видели ее сообщения. Конечно, она. Все. Я устал…

Она устала тоже. Очень устала. От бесконечных допросов, отчетов, докладов. Устала так, что даже расплакалась на плече Макашова, когда он провожал ее вечером до квартиры.

– Так все ужасно, – прошептала она ему в шею. – Так все ужасно, Петрович.

– Что именно?

Он с ума сходил от ее прикосновений и плохо вслушивался в ее шепот. Он бы так до полночи стоял – обнявшись и шепча что-то друг другу, лишь бы не спугнуть.

– Какую-то странную жизнь они прожили. Зачем им все это было нужно? Разве не мог Пантелеев оставаться жить под своим именем? Просто уехал бы далеко-далеко, и всё.

– Наверное, он не хотел уезжать.

– Да, они так и сказали. Ивану было важно оставаться в этом городе и наблюдать за жизнью своего врага, оставаясь при этом невидимым. Но Рюмину этот маскарад был зачем?