Королева ночи

— Дальше по этой дороге километров шесть, так что поднажмем, иначе не успеем до захода солнца, а нам еще палатки ставить, дрова для костра рубить, еду готовить…

— Ладно, — кивнул Костик. — Я уже привык к этой ноше, жарко только. У меня футболка насквозь промокла, хоть выжимай. Там, куда ты нас ведешь, речка какая-нибудь есть? А то уже искупаться охота.

— Речка есть, но чуть в стороне, я сверну, так что искупаемся…

Дальше они пошли вместе, обсуждая институтские дела, Ирина больше молчала, да и сам Костик тоже, его вполне устраивало такое общение.

Скоро лес кончился, и они вышли к небольшой речке. Вечерело, огромный диск солнца завис над дальним горизонтом, прорисовывая вершины гор, он казался красным, даже каким-то зловеще-багровым.

Костик настолько устал от тяжелого рюкзака, что тут же сбросил лямки, уронил брезентовый мешок на траву, на него же бросил содранную с себя одежду и помчался к обрывистому склону сверкающей пахнущей прохладой и тиной речке.

Извилистая узенькая заросшая кувшинками она текла медленно неспешно, прорезая травянистую равнину на глубину метров на двадцать вглубь, вода в ней оказалась зеленой и теплой, а дно илистое и неглубокое.

Костя нырнул, пробороздив животом дно, потом за десяток взмахов рук достиг другого берега, там и остался, перевернувшись на спину и зацепившись ногами за ствол дерева, смытым в реку половодьем.

Теперь он знал, что такое счастье. Рецепт оказался простым. Чтобы его достигнуть требовалось пару часов в жару тащить сорокакилограммовый рюкзак, а потом упасть в прохладную приятную воду и просто закрыть глаза, отключившись от окружающего мира. Он настолько погрузился в свое внутреннее состояние больше напоминающее блаженство, что даже не заметил, как вокруг него собрались все.

Понял это только когда его перевернули вниз лицом и утянули в глубину.

Оказалось, это Ирина, она плавала не хуже любой русалки, потом выяснилось, что перворазрядница, и до сих пор периодически участвует в соревнованиях по плаванию за свой институт. Костик хоть и не считал себя большим мастером, но плавать умел и любил, в бассейн его тоже водили с ранних лет, чтобы рос закаленным и сильным, поэтому тут же погнался за коварно-подтопившей его девушкой.

Догнать, правда, не удалось, она плавала быстрее, а ныряла так, что он так и не смог найти ее среди зарослей камыша и водорослей — в общем, игру в салки он постыдно проиграл, хоть и не очень-то из-за этого расстроился.

Когда они собрались возле вещей на обрывистом берегу, Костик вдруг понял, что уже влюблен в этот воздух, речку, красный закат и легкий ветерок, несущий в себе запахи горьких трав.

— Интересно, почему ты меня раньше с собой не брал? — спросил он у Паньки, который прыгал на одной ноге, вытряхивая воду из ушей. — Даже не рассказывал, что так бывает здорово.

— Неужто понравилось?

— Ага…

— Тогда и дальше буду брать, — кивнул Паша, одеваясь. — Здесь еще не так хорошо, а вот дальше начинается горы, там еще чудеснее. Но туда надо успеть до темноты, поэтому быстро собирайтесь, одевайтесь и вперед, иначе ночевать придется на лугу и без костра…

Костик быстро оделся, набросил лямки ставшего, казалось, еще более тяжелым рюкзака, заметив краешком глаза, как мелькнула среди зелени обнаженная небольшая крепкая грудь Ирины, отошедшей в сторону за куст, чтобы переодеться.

Она подняла голову, их глаза встретились, девушка немного смущенно и в то же время лукаво улыбнулась, не особо стесняясь, словно говоря — да, я такая, смотри, не жалко… и натянула сверху футболку.

— Вперед! — подтолкнул его в спину Панька. — Не заглядывайся, нам идти надо, а девчонки нас догонят. Нам еще лагерь разбивать, так что поспешим. Быстрее идти сможешь?

— Попробую, — Костик с сожалением отвел взгляд от куста, скрывшего девушек и быстро зашагал вперед, Паша шел так, словно не тащил на себе два с половиной пуда целый день, а взял его только сейчас. Как он ни старался, никак не удавалось его догнать.

Пройдя по полю, друг свернул в сторону небольшой березовой рощи и скрылся за кустами. Здесь уже было полно голых скал, скал, покрытых сверху донизу растительностью, просто отдельных глыб высотой с трехэтажный дом, они явно находились уже в обещанных раньше горах.

Камни кончились, за ними показались березки.

Роща оказалась небольшой, в ней оказалось множество упавших и сгнивших на корню березок, с тонкими и хрупкими стволами. Когда они прошли ее, то оказались в широком поле, тянувшемся к далеким каменным столбам, за которыми начинали царапать небо заснеженные вершины гор.

Панька потерялся среди разбросанных повсюду глыб, неизвестно откуда взявшихся — больше всего это напоминало японский сад камней, только увеличенный во много раз. Выбитая в мелкой траве, прошедшими до них такими же туристами тропинка петляла между огромными каменными глыбами величиной, которые внезапно расступились, открыв ровную площадку, посередине которой чернело старое костровище.