Королева ночи

Конечно же, Рубикон имела в виду половину астрономической суммы, которую Джеймс принес в это утро. Не пускаясь в откровенные признания, Роуз чуть пожала плечами, словно эта задача не требовала никаких усилий. Которых, собственно, и не было. Джеймс повышал сумму, пока цифра не достигла той величины, которая представляла слишком большой соблазн. И мадам, конечно, не нужно знать, что Джеймс продолжал повышать сумму, пока она не согласилась. Хотя как было бы прекрасно, если бы она когда-нибудь могла провести время с ним без участия денег.

Несбыточная мечта. Этот день никогда не настанет, даже если она покинет этот дом и больше никогда не вернется. Не найдется ни одного порядочного мужчины, который захотел бы связать себя с использованным товаром.

— Как я полагаю, он сказал правду, что вы согласились составить ему компанию на следующую неделю? — В ответ на кивок Роуз Рубикон продолжила: — Если бы я знала раньше, что вы открыты к таким экспериментам, я давно устроила бы это для вас.

— Не думаю, что это войдет в привычку. Я вполне довольна нашим теперешним соглашением.

Не желая вдаваться в дальнейшие объяснения, Роуз щелкнула пальцами, призывая модистку продолжить работу. Склонив рыжеволосую голову, модистка стояла на коленях и выравнивала подол бледно-голубого дорожного костюма. Если бы Роуз сказала Рубикон, что согласилась только из-за денег, тогда мадам сделала бы все возможное, чтобы уговорить и других джентльменов выложить соответствующую сумму, что лишило бы Роуз права отказываться от подобных предложений. Если бы она призналась, что все дело в самом Джеймсе, то повела бы себя как дура. Шлюха знает назубок: позволить себе влюбиться в клиента — последнее дело, и Роуз боялась, что она перешла эту грань в прошлую ночь.

— Не могу ли я попросить вас положить пакет на комод? Я, как вы сами изволите видеть, пока не в состоянии.

— Конечно, моя дорогая.

Рубикон быстро исчезла в спальне, затем появилась, пожелала ей приятного отдыха и удалилась, чтобы вернуться к своим привычным заботам. Визит продолжался не больше, чем несколько минут, и именно так, как хотела Роуз.

— Ну вот, дело сделано, — сказала модистка. — Это последнее… Несколько часов, и мы закончим.

— Тимоти, у тебя есть какие-то планы на день? — спросила Роуз, снимая платье.

— Нет, — ответил он.

— Чудесно, Пока я буду одеваться, захвати свое пальто. Мне нужно, чтобы ты помог мне кое в чем в городе, прежде чем я уеду.

Сначала притоны, потом Дэш. Серьезный разговор, который она думала, необходим. Джеймс сумел за считанные часы решить целый круг проблем, но не должен решать еще одну, да и не следует обращаться к нему с этим. He он несет ответственность за Дэша, а она. И она не может уехать из города, в последний раз не попытавшись убедить его завязать с опасным увлечением.

Постучав в дверь кабинета брата, Ребекка, не ожидая ответа, повернула ручку. Она знала, что Джеймс ждет ее. Слуга передал ей, что он хочет поговорить с ней, чему она крайне удивилась. Не из-за самой просьбы, а из-за часа, когда она была передана. Уже начало дня, а Джеймс все еще дома? Ребекка была уверена, что брат ушел в свой офис сразу после завтрака. Джеймс был предан работе до мозга костей, как и их отец.

Толстый обюссонский ковер заглушал её шаги, пока она шла через кабинет. Панели красного дерева, до половины закрывавшие стены, и темно-зеленая обивка кресла говорили о том, что этот кабинет принадлежит мужчине. Мебель здесь была настолько основательная, что даже высокая фигура Джеймса позади дубового стола, разбиравшего бумаги и засовывавшего их в кожаный саквояж, терялась в этом окружении.

— Доброе утро, — быстро сказал он, поднимая глаза. — Я хотел предупредить тебя, что на неделю уезжаю из города. Короткая поездка за город. — Джеймс потянулся к ящику и вытащил кипу бумаг. — Сомневаюсь, что ты заметишь мое отсутствие в связи с наступлением нового сезона. Но время от времени вспоминай, что у тебя есть брат. Я подумал, лучше сказать тебе о моем отъезде, чтобы ты не искала меня в доме следующую неделю.

— Джеймс! — шутливо насупилась Ребекка. — Ты меня обижаешь! Разве я могу забыть о тебе?

— Конечно, нет. Я ведь твой дорогой брат. — Он рассмеялся, закрывая ящик. — Какие планы на сегодня?

— Амелия говорила, что хорошо бы посетить Бонд-стрит…

— Если тебе что-то приглянется, просто…

— …пришлю тебе счет. Спасибо, я знаю.

Господи… он, кажется, счастлив. Действительно счастлив. Ребекка давно не видела, чтобы брат так улыбался, так нежно и без тени беспокойства. Нет, нельзя сказать, что Джеймс отличался меланхолией. Он скорее был серьезным, очень ответственным, и это еще больше обострилось со дня женитьбы. Ребекка чуть-чуть склонила голову набок, изучая его, пока он проверял содержимое кожаного саквояжа. На его щетках появился румянец, и это не было следствием быстрых движений. Брат выглядел рассеянным, словно его мысли были где-то далеко. И видимо, именно это вызывало улыбку на его губах.