Королева ночи

Ее сердце упало. В изумлении она вернулась к софе. Опустив голову, сжала руки, пытаясь унять дрожь. Джеймс не пришел.

Роуз прикусила нижнюю губу, крепко зажмурила глаза. Все возможные объяснения истощились перед лицом реальности. Джеймс получил то, что хотел, и его интерес иссяк. Нет никакой причины, которая бы заставила его вернуться. Его обещание — такие же пустые слова, какие ей уже приходилось слышать прежде от других мужчин.

«Роуз, даю тебе слово, что я никогда больше не предам тебя». Голос лорда Уитли, сладкий от фальшивого раскаяния, всплыл в ее памяти.

«О нет, моя дорогая, у меня нет жены». Оказывается, как просто для лорда Билтмора отказаться от милой, юной леди Билтмор!

А клятвы отца, что Дэш никогда не будет ни в чем испытывать недостатка, оказались пустыми словами. Если что и осталось после него, так это долги, и ей потребовались годы, чтобы исправить положение.

Боже, да она просто дура! Доверчивая глупышка, поверившая, будто бы Джеймс не похож на других. И что он действительно заинтересовался ею. Господи, порядочный мужчина не станет и думать о шлюхе.

Зачем она позволила этим отношениям развиваться? Ей следовало сразу же прекратить их, чего бы это ни стоило. Все равно это бы кончилось так, как сейчас, и она осталась бы один на один со своим одиночеством. Но ее сердце было не в состоянии отказаться от него. Отказаться от того, от чего она отказывалась все эти годы.

Он, наверное, сейчас у себя в офисе, и все мысли о ней улетучились из его головы вместе с семенем, которое он выпустил на траву парка. Или, еще хуже, он проводит время со своей женой, счастливой женщиной, которая носит его имя и владеет правом называть его своим.

То, чего Роуз не имеет и никогда не будет иметь.

Ее прерывистое дыхание отдавалось эхом в мучительной тишине комнаты, желание было таким сильным, что мешало дышать. Затем из-за двери гостиной послышались приглушенные голоса. Рокотание мужского голоса и женский смех в ответ.

Она вскинула голову, ее глаза снова остановились на колокольчике. То, что он не позвонил в условленное время, давило на нее.

Уже поздно. Рубикон сейчас пройдет в комнату для гостей, расхваливая ее достоинства, и в первую очередь искусство и красоту. Клиенты, которые прибывают в заведение с намерением купить ее на ночь, не преминут использовать эту возможность. И тогда дверь откроется для другого мужчины. В те ночи, когда ожидаемый клиент не является до полуночи, мадам сама определяет того, кто заменит его.

Этот колокольчик скоро зазвонит. С одной стороны, ее измученное сердце замирало от надежды, что это будет он. Ей так отчаянно хотелось верить, что он сдержит слово даже перед той, что не заслуживала уважения, но с другой стороны, опыт подсказывал ей, что он и больше никогда не войдет в эту дверь.

Она поднялась на ноги и потянула шнур. Чувствуя, как платье хлестнуло ее по ногам, потому что она слишком резко встала, ждала, когда откроется дверь гостиной.

И отперла дверь на двойной стук.

Вид подноса с двумя чашками и кофейником с кофе, словно копьем пронзил ее грудь. Тяжело вздохнув, она качала головой; и Джейн отодвинула поднос в сторону.

— Пожалуйста, передайте Рубикон, что мне нездоровится, — сказала Роуз, делая все, чтобы голос звучал как обычно.

Когда дверь снова закрылась, она попыталась расистегнуть платье на спине. Но ее пальцы слишком сильно дрожали, чтобы справиться с мелкими пуговицами. От отчаяния, что никак не может снять платье, она рванула что было силы.

Пуговицы посыпались на пол. Она высвободила руки из рукавов и спустила платье вниз. Подняла его и, пройдя в спальню, бросила в пустую корзину. Масса синего шелка прикрыла корзину и вспенилась по бокам.

Оставшись в белье и чулках, Роуз опустилась на колени. Плечи поникли. Зарывшись лицом в ладони, она посильнее прижала их, пытаясь сдержать слезы. Но и это ей не удалось.

— К сожалению, она не может обслужить вас сегодня. Могу ли я предложить…

— Вы сказали, не может… Но почему?

— Именно так. Сегодня Роуз не может быть с вами, — ответила мадам.

Ее руки лежали на столе, плечи распрямились. Слова Рубикон звучали так холодно и так сдержанно, в то время как шок и стыд бурлили в нем, смешиваясь с разочарованием.

— И все же почему?

— Уже поздно, сэр. Красивые женщины не должны пребывать в одиночестве. Разве вам не приходило в голову, что другие джентльмены не допустят, чтобы такая женщина, как она, провела вечер одна?