Королева ничего

Когда же Ориана уходит, я рада остаться одна. Быстренько обшариваю палатку, но не нахожу никаких карт или военных планов. Съедаю кусок сыра. Умываю лицо и все остальные части тела, до которых могу добраться, не раздеваясь, затем полощу рот теплой водой с капелькой мятного масла и чищу язык.

Наконец, надеваю на себя новое тяжелое теплое платье, заново заплетаю волосы в две простые тугие косички. Заменяю свои бархатные перчатки на шерстяные – проверив, разумеется, не заметен ли в них отсутствующий кончик пальца, способный меня выдать.

К тому времени, когда я заканчиваю свои процедуры, возвращается Ориана. Она приводит с собой нескольких солдат, несущих кипу меховых шкур и одеял. По приказу Орианы они сгружают все это на предназначенную для меня кровать, отгороженную от всех ширмой.

– Думаю, что на первое время сгодится, – говорит Ориана и смотрит на меня, ожидая моего подтверждения.

Я с трудом удерживаюсь от того, чтобы поблагодарить ее.

– Шикарнее, чем можно было мечтать, – говорю я.

Когда солдаты уходят, следую за ними через полог палатки. Выйдя наружу, пытаюсь сориентироваться по солнцу, которое вот-вот закатится, и снова осматриваю море палаток. Выделяю отдельные группировки. Вот люди Мадока, над их палатками поднят вымпел с его эмблемой – перевернутый в виде чаши полумесяц. А вот эти солдаты из Двора Зубов, их палатки помечены символом, напоминающим мрачный горный хребет.

Вижу представителей еще двух-трех других Дворов, правда, тех, что либо сами меньше, либо послали совсем мало солдат. «Целая шайка других изменников», – вспоминаются мне слова Гримы Мог.

Ничего не могу с собой поделать и продолжаю размышлять как шпионка. Сейчас у меня отличная позиция, чтобы разведать план Мадока. Я в его лагере, в его собственной палатке. Значит, я могу раскрыть все.

«Но это же безумие», – говорю я самой себе. Много ли времени пройдет, пока Ориана или Мадок обнаружит, что я Джуд, а не Тарин? Вспоминаю клятву, которую дал мне Мадок: «Я одержу над тобой победу, но подготовлюсь к ней как можно тщательней, как перед схваткой с соперником, который доказал, что он мне ровня». Двусмысленный это был комплимент. Не комплимент даже, а скорее угроза. Неприкрытая. Я точно знаю, что делает Мадок со своими врагами – убивает их, а затем макает в их кровь свой берет.

По идее, я в изгнании, и все это не должно меня касаться.

Но касается. Если я узнаю о планах Мадока, то смогу обменять их на окончание моей ссылки. Кардан, я думаю, согласится на это, если я дам ему шанс спасти Эльфхейм. Если, конечно, не решит, что я лгу и блефую.

Виви сказала бы сейчас, что мне следует перестать заботиться о королях и войнах и подумать над тем, как самой возвратиться домой. После поединка с Гримой Мог я вправе требовать от Брайерна работы на более выгодных условиях. Виви права в том, что если мы прекратим прикидываться, будто мы обычные люди, то сможем зажить на более широкую ногу и снять более просторную квартиру. Тем более что, судя по результатам королевского расследования, Тарин, скорее всего, не сможет больше возвратиться в Фейриленд.

По крайней мере, до тех пор, пока Мадок не возьмет верх.

Может, мне успокоиться и просто допустить, чтобы это случилось?

Но я не смогу через себя переступить.

Даже если это кажется глупостью, я не в состоянии совладать с гневом, который поднимается во мне, сжигает мое сердце.

Я королева Эльфхейма.

Даже в изгнании я все равно остаюсь королевой.

А это значит, что Мадок не только у Кардана пытается отобрать трон. Но и у меня.

Глава 9

Мы обедаем в палатке Двора Зубов, которая раза в три больше палатки Мадока и украшена роскошно, как настоящий дворец. Пол покрыт коврами и шкурами. С потолка свисают лампы, толстые свечи горят на столе между графинами с какими-то прозрачными напитками и блюдами подернутых инеем белых ягод, которых я никогда раньше не видела. В углу перебирает струны арфистка, переливы ее мелодий плывут в воздухе, аккомпанируя негромкому гулу разговоров.

В центре палатки установлены три трона – два больших и один маленький. Они кажутся вырезанными изо льда скульптурами, внутри которых застыли цветы и листья. Большие троны пустуют, а на маленьком сидит девочка с голубой кожей. На голове у нее корона из сосулек, вокруг рта и шеи блестит золотая уздечка. Девочка закутана во что-то вроде серого кокона, а на вид она, пожалуй, всего лишь на год или два старше Оука и внимательно рассматривает свои беспокойно шевелящиеся пальцы. Ногти на них коротко обкусаны и обведены тонким ободком засохшей крови.

Если она принцесса, то вычислить короля и королеву труда не составит. Вот они в еще более изысканных коронах из сосулек. Кожа у них серая, того холодного оттенка, который встречается на камнях и у трупов. Глаза у них желтые, прозрачные и яркие, как вино. Одежда на них голубая, в тон коже девочки. Гармоничная троица в единой цветовой гамме.

– Это леди Ноури, лорд Джарел и их дочь, королева Сурен, – тихо говорит мне Ориана. Так, значит, правительница – вот эта девчонка?

К несчастью, леди Ноури замечает меня.