Королева нефритов

— Месяцев? — удивилась я. — А вы не могли бы сказать, за кем она числится? Может быть, этот читатель разрешит мне взять ее на пару часов?

— К несчастью, это строго запрещено нашими правилами. — Ее глаза, до этих пор рассеянно шарившие по экрану компьютера, внезапно уставились прямо на меня. — Впрочем, думаю, правила применимы лишь в том случае, когда данная персона заслуживает хотя бы некоторого доверия.

— Прошу прощения?

— Я сказала — заслуживает хотя бы некоторого доверия. Надо ли вести себя порядочно с непорядочными людьми?

— Простите, я все еще вас не понимаю.

Библиотекарша с явным осуждением что-то отстукала на клавиатуре и, подавшись вперед, с заговорщическим видом зашептала мне на ухо:

— Пожалуй, я назову вам имя того, кто просто-напросто украл отсюда Гумбольдта. Он у меня уже вот где. — И провела ладонью поперек шеи. — Если он ведет себя так, словно это его личное собрание, не принимая во внимание чувства тех, кто работает в этой библиотеке, — ну, тогда и я не обязана хранить в тайне его имя.

— Разумеется! — не моргнув глазом, согласилась я.

— Так вот, всему есть предел. Он держит эту книгу уже полтора года, хотя я посылала ему одно извещение за другим — а он на них даже не отвечает! Ни на одно! Это уж слишком.

— Конечно! — подтвердила я.

— Ну так вот — это Гомара, — скривив губы, выдавила она.

— Эрик Гомара? — заморгала я. Это имя мне приходилось слышать довольно часто. — Профессор археологии?

Бедная девушка слегка подалась назад и опустила подбородок.

— Вы с ним знакомы?

— Вовсе нет. То есть я его видела на разных приемах и тому подобных мероприятиях — моя мать работаете ним на одной кафедре. Она не раз упоминала о его ужасной репутации.

Девушка сразу успокоилась.

— Да уж! — с некоторым удовлетворением подтвердила она и, отвернувшись, принялась листать какие-то бумаги. — Теперь вы знаете.

И объяснила мне, как найти кабинет этого Казановы, должна признаться — пока я занималась его поисками, меня не отпускали мучительные мысли относительно ловеласов и поясов невинности.

Но едва я увидела профессора, все мои мечтания испарились. Мои эротические фантазии касаются в основном героических образов — вроде пожарных и полицейских — и совершенно не распространяются на болтливых преподавателей. Мужчина моей мечты должен быть задумчив, чрезвычайно мускулист и очень молчалив.

Этот тип не соответствовал идеалу по всем трем позициям.

— Здравствуйте, вы профессор Гомара? — Я поймала его, когда тот выходил из своего кабинета, квадратного оштукатуренного помещения, столь характерного для гуманитарных факультетов.

— Да, а что? — Гомаре было лет тридцать пять; отличаясь высоким ростом и плотным телосложением, он был безукоризненно одет — элегантные шерстяные брюки и белоснежная сорочка. Его большие, темные и очень проницательные глаза, вероятно, гипнотически воздействовали на студенток, но сейчас взгляд выражал явное раздражение. — Не называйте меня так, словно я старик. Здесь все зовут меня Эриком.

— Тогда здравствуйте, Эрик. Я тут разыскиваю одну книгу, и мне рекомендовали обратиться к вам. Кажется, вы ее задерживаете дольше положенного — я имею в виду «Путешествие» Гумбольдта.

— А, так вы говорили с Глорией!

— С Глорией?

— Ну, с одной из недовольных сотрудниц университета. Которая мечтает меня расстрелять. С библиотекаршей.

Я засмеялась.

— Ну да, с ней. Надеюсь, вы не…

Я собиралась сказать «Надеюсь, вы не возражаете», но Эрик уже проскользнул мимо меня со словами:

— Извините, но мой помощник сейчас работает с этой книгой — видите ли, я написал о ней статью, так что в ближайший месяц не смогу ее вернуть. До свидания.

— Но, профессор!

— Мне нужно идти.

— Профессор! Мы еще не закончили разговор.

Он снова повернулся ко мне, на сей раз проявив чуть больший интерес.

— Да?

— Моя мать рекомендовала мне посмотреть эту работу. Я собираюсь перевести кое-что из сочинений де ла Куэвы и считаю, что сочинение Гумбольдта будет для этого полезно. Собственно, вы ее знаете…

— Кого? Де ла Куэву? Давно уже не читал, но знаю, что она здорово повлияла на этого беднягу Гумбольдта.

— Да нет — вы знаете мою мать, Хуану Санчес.

Наступила пауза, после чего он сказал:

— Ах да! — И улыбнулся. — Значит, вы… вы ее дочь. Кажется, у вас… есть книжный магазин.

— Да.

— По-моему, я вас видел, когда вы околачивались на факультетских вечеринках.

— Я бы не стала это так называть! — огрызнулась я.

— Боже мой, да мы все только этим и занимаемся! Подобные мероприятия чересчур скучны, чтобы заниматься чем-то другим.

— Когда вы разрешите мне взглянуть на «Путешествие» Гумбольдта?

— Как я уже говорил… мисс… мисс… очевидно, Санчес.

— Лола Санчес.

— Ло-ла, — повторил он. — Значит, ваша мать интересуется фон Гумбольдтом?

Я еще раз объяснила, что Гумбольдтом интересуюсь я, а моя мать уехала в Гватемалу.