Королева мечей

Наступила полная тишина.

По-прежнему стоя на возвышении, окруженный Черной Стражей, Лир хлопнул в ладоши.

Двери растворились, и в зал втащили огромную клетку с пленниками. Среди них были маленькие дети, женщины и несколько мужчин, типичные крестьяне. Они растерянно озирались, не понимая, куда они попали и что с ними собираются делать. Огромную клетку, поставленную на колеса, выволокли на середину зала. Дети плакали. Взрослые пленники не делали никаких попыток их успокоить. Они лишь цеплялись руками за толстые железные прутья клетки и с безнадежностью смотрели на своих мучителей.

— Ага! — воскликнул Лир. — Вот и угощение для Пса и Медведя! Отличное угощение! Вкусное!

Король явно наслаждался ужасом, который испытывали пленники. Он сделал шаг вперед — и то же самое проделала Черная Стража. Он облизал губы и изучающе осмотрел пленников.

— Пусть их зажарят! — приказал он. — И пусть запах их жареного мяса достигнет границ Ифарна, пробудит аппетит богов и приведет их сюда!

Одна из женщин в клетке жалобно вскрикнула и потеряла сознание. Двое юношей склонили головы и зарыдали. Дети непонимающе смотрели сквозь прутья клетки, перепуганные уже тем, что они сюда попали, не понимая, что им уготовано.

Сквозь кольца в верхней части клетки пропустили толстые веревки, которые затем перекинули через одну из балок, и клетку подняли вверх, к потолку.

Крылатый кот передвинулся по балке ближе к стене и продолжил наблюдение.

Затем в зал втащили огромную жаровню, которую установили прямо под клеткой с пленниками. Глаза воинов вспыхнули в предвкушении жестокого зрелища. Жаровня была наполнена раскаленными угольями.

В зал вошли слуги с кувшинами масла и стали лить его на раскаленные уголья. Огромные языки пламени взлетели вверх, объяв и поглотив страшную клетку. Из нее раздались жуткие, леденящие кровь вопли заживо поджариваемых людей.

Король Лир-а-Брод расхохотался.

Ему вторил хохот графа Гландита-а-Краэ.

И вся мабденская знать, собравшаяся в зале, тоже начала хохотать.

Крики и вопли вскоре утихли. Слышен был лишь рев пламени в жаровне. Воздух наполнился запахом горелой человеческой плоти.

Смех тоже стих. Воины в напряженном молчании ждали, что будет дальше.

И откуда-то издалека, из-за стен замка, из-за города, из бесконечности мрака раздался жуткий вой.

Кот передвинулся по балке еще дальше в тень, поближе к дверям, через которые он проник в этот зал.

Вой приближался и становился все громче. Огонь в жаровне между тем угас, словно под воздействием этого жуткого звука.

В зале воцарилась полная тьма.

Вой все приближался. Эхо его, отраженное стенами и бесчисленными углами, металось по залу, то замирая, то вновь заполняя собой все вокруг.

Затем к вою присоединилось страшное рычание и рев…

Эти звуки означали приближение Пса и Медведя — жутких, чудовищных мабденских богов.

Все в зале вздрогнули, когда странный свет вдруг излился на пустой трон.

И в этом пятне света, охваченное разноцветным, невыносимым для глаза свечением, возникло нечто. Это было чудовищных размеров животное. Оно поводило носом, принюхиваясь к запахам еды, словно предвкушая обильную трапезу. От его огромной туши исходила жуткая вонь. Чудовище стояло на задних лапах, словно подражая собравшимся в зале мабденам, которые, дрожа от ужаса, наблюдали за ним.

Пес еще раз понюхал воздух, помотал башкой, и из горла его вырвалось ворчание.

А из-за стен теперь доносились новые звуки — не то жуткое хрюканье, не то рев. Звуки эти становились все громче. Прислушиваясь к ним, Пес склонил голову набок и перестал поводить носом.

На возвышение, по другую сторону трона, упало пятно темно-синего света, принявшее затем определенные очертания: перед собравшимися возник медведь — огромный черный медведь с гигантскими закрученными рогами на голове. Зверь раскрыл пасть, и все увидели его страшные острые клыки. Он поднял лапу и, зацепив клетку, сдернул ее на пол.

И тогда Пес и Медведь набросились на содержимое этой жуткой клетки, раздирая жареную человеческую плоть и набивая ею свои пасти, рыча, сопя, захлебываясь от жадности, хрустя костями. По их мордам текла кровавая жижа.

Покончив с едой, они улеглись на возвышении, глядя в зал на замерших в молчаливом ужасе смертных, — примитивные боги примитивных людей.

Впервые за вечер король Лир-а-Брод вышел из круга Мрачной Стражи и приблизился к трону. Опустившись на колени, он поднял руки, обращаясь ко Псу и Медведю.

— О великие боги, выслушайте нас! — воскликнул он. — До нас дошла весть, что лорд Араг сражен нашим врагом-шефанхау, который вступил в союз с предателями из страны Лиум-ан-Эс, страны, погружающейся в море. Возникла страшная угроза нашему делу! И ваша собственная власть тоже в опасности! Поможете ли вы нам, о боги?

Пес ответил рычанием. Медведь продолжал сопеть.

— Поможете ли вы нам, о боги?

Пес обвел зал свирепым взглядом. И столь же свирепый блеск, казалось, зажегся в прикованных к нему взглядах мабденов. Пес был явно удовлетворен и наконец ответил:

— Мы знаем об этой опасности. Она даже больше, чем вы думаете.