Королева Марго

Генрих приказал своим стрелкам вынести сундуки герцога и удалить его слуг. «Он сам стал рыться в постели брата, убежденный, что там спрятаны бумаги. А брат мой как раз накануне вечером получил письмо от Шарлотты де Сов. Эта молодая очаровательная женщина, как известно, по приказу Екатерины обязана была оказывать любезности Франсуа.

Герцог попытался спрятать письмо, «не предназначавшееся для чужих глаз, — продолжает Маргарита. — Король попробовал вырвать его из рук брата. Герцог сопротивлялся, настойчиво повторяя просьбу не читать письмо — но это лишь разгорячало короля, уверенного, что бумажка поможет ему учинить процесс против брата. Наконец, завладев письмом, он прочел его вслух в присутствии королевы-матери, и воцарился полный конфуз… однако стыд за содеянную ошибку лишь подогрел досаду и гнев короля».

Чтобы отомстить за свою оплошность, он приказал арестовать Бюсси. Начальнику гвардии де Лоссу и его стрелкам велено было сторожить герцога, не спуская с него глаз. У капитана, когда ему объявляли этот приказ, увлажнились глаза.

— А что с моей сестрой? — спросил Франсуа.

— Король мне пока ничего не говорил, — ответила Екатерина.

— Если она на свободе, это облегчает мои страдания, — отозвался герцог, — но знайте, в каком бы состоянии она ни находилась, она меня любит и предпочла бы разделить плен со мной, чем оставаться на свободе без меня…

И Анжу добился от короля согласия, чтобы сестра разделила с ним неволю. Капитан де Лосс тотчас отправил за Маргаритой одного из шотландцев. Разбуженная внезапным приходом солдата, который бесцеремонно отдернул полог ее кровати, она с изумлением услышала:

— Бонжур, мадам, господин герцог просит вас прийти к нему.

Акцент, с которым говорил лучник, удивил Маргариту, она переспросила:

— Вы шотландец из королевской гвардии, не так ли?

— Да, мадам.

— У моего брата не нашлось никого другого, чтобы прислать за мной?

— Нет, мадам, всех его людей отстранили.

Узнав о ночной сцене, разыгравшейся в покоях брата, Маргарита «сильно опечалилась». При виде ее скорби стрелок — он, как всякий добрый шотландец, думал прежде всего о своих интересах — предложил устроить побег пленника:

— Не расстраивайтесь, мадам, я знаю, как спасти вашего брата, но для этого нужно, чтобы к нему приставили меня.

Королева заверила, что так и будет сделано и что он может рассчитывать на любое вознаграждение. Маргариту крайне тронули «величие и твердость чувств», которые Франсуа проявил по отношению к ней. Пересекая двор по направлению к покоям Анжу, она заметила, что куртизанки делали вид, будто не замечают сестру короля. Значит, она в опале! Через несколько мгновений брат и сестра, не стыдясь своих слез, обнялись:

— Моя королева, — сказал Анжу, — прошу вас, прекратите плакать. В тех обстоятельствах, в которых я нахожусь, только ваша печаль может причинить мне страдание.

Маргарита в своих «Мемуарах» безоговорочно встала на сторону Франсуа, хотя ей-то лучше всех было известно о существовании заговора, первые нити которого она же и сплела в ходе своего путешествия в Нидерланды.

Анжу спас капитан де Лосс.

— Нет такого француза, — заявил он Маргарите, — сердце которого не обливалось бы кровью при виде всего, что происходит. Я был слишком преданным слугой короля, вашего отца, чтобы не прийти на помощь его детям, даже если бы это угрожало моей собственной жизни. Куда бы ни упрятали вашего брата, его охрану, думаю, возложат на меня. Передайте ему: я спасу его, чего бы мне это ни стоило.

Екатерина попробовала хотя бы на время уладить разногласия, «переодеть» ситуацию, как любила она говорить. И это ей удалось: 15 февраля 1578 года произошло всеобщее примирение. Когда Генрих III и Анжу обнялись, в глазах их сверкали слезы… Король освободил Бюсси, который очередной раз выпутался «с галантностью, только ему и присущей», как не без восхищения пишет Маргарита. Позвали Келюса и настойчиво предложили ему помириться со своим врагом. Бюсси согласился и даже воскликнул со смехом:

— О чем говорить, сир, я готов его даже расцеловать!

И, по свидетельству очевидцев, он с такими церемониями обнял своего врага, что поцелуй мира превратился в буффонаду из итальянской комедии. Точно так же и остальные миньоны, королевские и герцогские, протянули друг другу руки «без ненависти и без препирательств» или, как пишет Пьер де л'Этуаль, «произнося тосты за здравие друг друга и чуть ли не урча от удовольствия…».

Король попросил сестру приложить все усилия, чтобы поддержать в Анжу эти «добрые братские чувства». Пусть он и думать забудет о войне во Фландрии! Маргарита, само собой, пообещала. Вот тогда-то капитан де Лосс, улучив момент, шепнул ей:

— Не думаю, чтобы это было последнее слово в спектакле.

И действительно, последовав советам своих миньонов, король приказал гвардейцам неусыпно сторожить покои брата. Это было чересчур. На сей раз Анжу принял твердое решение о побеге, а Маргарита обещала ему помочь.

Но как бежать?