Королева-Малютка

– Отлично управляется со своими делишками! – вздохнул он. – Какой замечательный юноша!

Джоджа содрогнулся.

– Не знаю, кто мог вам сказать… – начал он.

– Может быть, король Людовик XVIII, – ответил Саладен и, смеясь, протянул руку Принцу, пришедшему в восторг от подобной чести. – В любом случае, от имени членов совета, тут присутствующих и согласных со мной, я приказываю вам остановиться.

– Но каждый из нас, – попытался возразить итальянец, – пользуется свободой действий в своих частных делах.

– Вовсе нет! – сказал Комейроль.

– Такая доктрина, – добавил Жафрэ – совершенно пагубна для основных принципов нашего союза.

– Я тоже так полагаю, – ввернул доктор Самюэль.

– А Аннибалу, – с жаром добавил Принц, – неплохо бы на какое-то время притвориться мертвым.

– Он и впрямь умрет, – сказал, понизив голос, Саладен, – если ему случайно взбредет в голову фантазия ослушаться своего начальника… Потрудитесь посмотреть на меня, Аннибал Джоджа! – приказал он. – Любое слово из сказанных здесь сегодня вечером, если оно дойдет до ушей герцога де Шав, способно не только повредить делу, но к тому же поставить под угрозу существование нашего братства. Следовательно, сейчас мы могли бы связать вас и поместить для большей уверенности в надежное место. Возможно, так было бы разумнее всего.

– Я клянусь… – попытался прервать его Аннибал.

– Замолчите! Ваши клятвы стоят не больше, чем вы сами! Меня останавливает лишь одно: герцог, привыкший видеть вас каждый день, может насторожиться и что-то заподозрить, если вы вот так вдруг исчезнете. Единственное, во что я верю, – это в вашу беспредельную любовь к собственной шкуре. Вы меня понимаете?

Все заулыбались, а Джоджа смертельно побледнел.

– Вы трус, – холодно продолжал Саладен, – в этом я убежден, а значит, я могу ограничиться одним только предупреждением: оставьте мадемуазель Сапфир в покое, иначе я убью вас, как собаку, потому что ваши делишки могут здорово навредить нам.

В гостиной воцарилось молчание. Совет явно поддерживал Саладена, и Добряк Жафрэ выразил общее мнение, сказав своим двум соседям:

– Милое дитя! Вот уж поистине – мудрый, как царь Соломон!

Комейроль покачал головой и, прошептав свое излюбленное проклятье, изрек:

– Да, пожалуй, он оживит наши встречи.

– Его просто Бог послал, – воскликнул Принц, – чтобы он возродил нашу великую организацию!

– Последний пункт, – сказал Саладен. – С Джоджа все ясно, не станем больше к нему возвращаться. Доктор Самюэль, я хочу задать вам научный вопрос: знаете ли вы что-нибудь о родинках?

– Медицине известно много их разновидностей… – начал было врач.

– Прекрасно, – прервал его Саладен. – Значит, вы разбираетесь в родинках. Я полагаю, что действительно существует много их разновидностей, потому что сам видел родинки всех цветов. Научный вопрос состоит вот в чем: как вы думаете, можно ли воспроизвести родимое пятно на теле здорового человека? Объясняю: вы желаете, к примеру, изобразить на груди молодой женщины один из тех знаков, что так часто встречаются в этом месте и имеют причиной чревоугодие дочерей Евы, – половинку персика, сливу-ренклод или гроздь смородины; смогли бы вы это сделать?

– Разумеется, – ответил Самюэль. – Для этого существуют вещества, разъедающие материю, и реактивы.

– Отлично! А легкая неровность, свойственная поверхности родинок?

– Хе-хе, – улыбнулся доктор, – вы, решительно, весьма наблюдательны. Достичь этого, возможно, несколько труднее, но тем не менее я могу утверждать, что в состоянии отыскать средства, способные помочь воспроизвести эту легкую шероховатость, не повредив здоровью.

– А умеете ли вы рисовать, доктор, хоть немного? – снова спросил Саладен.

– Кажется, я догадываюсь… – начал было доктор.

– Догадывайтесь, о чем хотите, – оборвал его Саладен. – Я и не собираюсь ничего скрывать; отвечайте же!

– Да, – ответил доктор. – Если речь идет о плоде, я нарисовал бы его; я мог бы даже написать его красками, потому что когда – то пытался постичь искусство живописи, чтобы отдохнуть и рассеяться.

Саладен встал.

– Господа, – произнес он. – Я в высшей степени доволен тем, что завязал с вами отношения, которые в будущем могут принести пользу и вам, и мне. Собрание закончено… если только у вас нет для меня каких-либо сообщений.

– Но, – сказал Комейроль, – мы же не разработали никакого плана.

– Действительно, – вздохнул Жафрэ, – наш молодой Отец-Благодетель оставляет нас блуждать в каких-то тревожных сумерках…

Саладен пожал руки им обоим.

– Мы расстаемся ненадолго, дорогие мои, – успокоил он их. – Спите нынче спокойно, вам надо хорошенько отдохнуть, потому что я не поручусь, что вы сумеете вздремнуть следующей ночью.

– Тогда настанет день! – спросил Принц.