Королева мафии (ЛП)

— Подумай об этом. Она у нас, а ее отец понятия не имеет, где она. Она сказала нам, что он часто вел дела в ее присутствии. А это значит, что она знает много его секретов. Например, где он находится, — говорю я. — Петро умрет от моей руки.

— Нет, если я доберусь до него первым, — говорит Джи.

— Но девочка, она же невинная. Мы оба знаем, что отец никогда бы не убил невинного. Не говоря уже о том, что она носит ребенка.

Поза Джи немного смягчается, но его челюсть по-прежнему сжимается от гнева.

— Я знаю, — наконец произносит он. Джи перестает вышагивать, вздыхает и прислоняется к двери. — Что ты хочешь сделать, Фрэнк?

— Мы должны убить его.

— Да, — соглашается Роум. — Но Елена должна быть в безопасности.

Он смотрит на меня в поисках одобрения, и я киваю.

— Сейчас нам нужно выяснить все, что можно, о Петро и ударить его по больному месту, прежде чем убить, — говорю я.

— Что ты имеешь в виду? — спрашивает Джи.

— Мне нужен его бизнес, и я хочу, чтобы он истекал кровью. — Джи насмехается, но ухмыляется. — Он забрал моего отца, а теперь я заберу у него все.

Мою кожу покалывает от мурашек.

Пока я сижу в библиотеке и пью виски, во мне бурлит целый мир раздражения.

Наступила ночь, и в доме стало непривычно тихо. Джи уехал, Роум находится Бог знает где. Елена, кажется, в своей комнате. А Миллер до сих пор не пришел с работы.

Вот она я, сижу в темноте, кипя от наплыва информации, обрушившейся на меня сегодня. Потягиваю свой виски, пытаясь составить план, как мне поступить с отцом Елены.

— Дон ДеЛука? — мягкий и робкий голос Елены. — Мэм?

— Что тебе нужно, Елена? — отвечаю я, включая свет.

Ее плечи наклоняются вперед, и она тут же опускает подбородок, когда в комнате становится светлее.

— Могу я поговорить с вами, пожалуйста?

Я делаю вдох и жестом приглашаю ее сесть. Она молча проходит вперед и садится на диван. Вся ее поза жесткая и напряженная.

— Что я могу для тебя сделать?

Она прочищает горло и несколько раз сворачивает губы в трубочку.

— Я знаю, что вы собираетесь убить моего отца, — она делает паузу и ждет, но я не отвечаю. — Эм… — Елена снова прочищает горло. — А меня вы тоже собираетесь убить, потому что я дочь своего отца?

Я не вздрагиваю от ее вопроса, хотя уже решила, что она здесь ни при чем.

— Это зависит от обстоятельств, — начинаю я.

— Каких?

— Твоя преданность.

— Она не принадлежит ему.

— Но и это меня не устраивает.

— Я предана своему ребенку.

— Я уважаю это, — говорю я, хотя дети вызывают у меня желание броситься под поезд. — Но…

— Я знаю почти все о его делах.

— И ты мне расскажешь? — Она кивает. — Почему?

Елена кладет руку на живот, защищая ребенка.

— Вы могли убить меня, когда узнали, кто я такая, но вместо этого позволили мне жить здесь, купили одежду, кормили и заботились о моей безопасности. За это вам моя благодарность и моя преданность.

Я медленно поднимаю бокал и потягиваю виски, внимательно наблюдая за Еленой.

— Тебе нужно поспать.

— Вы не ответили на мой вопрос, собираетесь ли причинить нам вред.

Я вскидываю бровь, постукивая пальцем по бокалу.

— Ты расскажешь мне все, что знаешь о бизнесе своего отца, и если ты меня кинешь, то окажешься в одной канаве со своим отцом.

Она опускает голову и мягко кивает мне.

— Я понимаю.

— Тебе нужно поспать, — повторяю я.

Она не встает, а смотрит на меня покрасневшими глазами и гордо поднимает подбородок.

— Я ненавижу его, возможно, даже больше, чем вы. — Елена встает, поворачивается и начинает уходить. Но у двойных дубовых дверей она останавливается и поворачивается. — Пожалуйста, пообещайте мне одну вещь. — Я поднимаю брови и смотрю на нее. — Уничтожьте его, сделайте так, чтобы ему было больно.

В этот уязвимый момент она выглядит как женщина, которая готова сжечь весь мир, лишь бы увидеть его на коленях. Если бы я хоть на секунду подумала, что она будет достаточно сильной, чтобы увидеть боль, которую я собираюсь причинить, то пригласил бы ее посмотреть. Но я знаю, что у нее нет таких сил.

Уголок моего рта дергается в ухмылке.

— Боль — моя специальность.

Она подтверждает мои слова крошечной улыбкой, выпрямляется и уходит.

Я заставлю Петро Огаста истечь кровью, прежде чем выжму из него жизнь, и все это с улыбкой на лице.

Смотрю на свой телефон и морщу лоб.

— Привет, Тайлер, — отвечаю на звонок.

— Привет, приятель, — говорит он, хотя его тон звучит более официально, чем обычно. — Та наводка, которую ты дал несколько ночей назад, была хороша.

— Да? — спрашиваю я, изображая удивление.

— Ты не думали, что это будет так?

— Рад, что все получилось. Слушай, я уже выхожу за дверь.

— Как, ты сказал, что узнал об этом?

Я облизываю губы, качая головой.

— Не мог уснуть и пошел прогуляться.

— А, да, точно. Эй, а где ты живешь? Я слышал, что твой дом сгорел.

Черт.

— Так и есть.

— Где ты сейчас находишься? Я приеду, мы поужинаем, может, сходим поиграть в бильярд.

— У меня мало времени, поэтому я отправлю сообщение со своим адресом.

— Просто дай его мне сейчас.

— Я буду через секунду, Зак, — говорю я, делая вид, что Зак ждет меня. — Извини, Тайлер, мне нужно идти.