Королева Клинков (ЛП)

Глаза Алдариса сощурились в ярости.

«Общение с падшими, — провозгласил он суровым и неумолимым тоном, — это скверна и ересь!»

«Довольно!» — глаза Тассадара загорелись синим огнем, и судья замолчал. — «Послушай меня, Вершитель, — продолжил Тассадар, обращаясь уже к небесноглазому протоссу, — ибо я многое узнал от Прелата темных тамплиеров, Зератула. Сверхразум управляет своими прислужниками через посредников, именуемых «мыслящими». Уничтожь мыслящих, и тогда, вне всяких сомнений, Рой будет повержен!»

«Спасибо, благородный Тассадар», — ответил другой Вершитель, впервые приняв участие в разговоре. — «Мы воспользуемся этим знанием».

«Я молюсь, чтобы мы могли доверять тебе, Тассадар», — мягко заявил Алдарис, все еще излучая гнев, но теперь к нему примешивалась отцовская забота. — «Но я уже ощущаю скверну Падших, что затуманила твой разум. Ты должен немедленно вернуться на Айур!»

«Меня беспокоит безопасность Айура, а не мнение Конклава», — спокойно ответил Тассадар. — «Я вернусь, когда придет время».

«И когда у тебя появится корабль», — подумал про себя Джим, но вслух об этом напоминать не стал.

«Похоже, верховный тамплиер не хочет обременять свой народ просьбами о помощи…» — мелькнула у мужчины мысль. — «Вторжение зергов это, конечно, худо, но с Керриган тоже нужно разобраться. Здесь и сейчас».

Джим признал, что решительность протосского воина идти до конца достойна похвалы.

Тассадар развел руки вверх и в стороны, обрывая при этом контакт с Зератулом, а затем, совершив ими круговое движение, опустил вниз, разрушая тем самым удивительный круг деформированного пространства.

Проекция двух протоссов исчезла в слабом солнечном свете.

«Я говорю тебе спасибо», — тихо сказал он Зератулу. — «Возможно, теперь у нашего народа появился шанс».

«Мы должны надеяться», — ответил темный тамплиер. — «Хотя твоего предупреждения о мыслящих может оказаться недостаточно».

«Почему?» — вскинулся Тассадар. — «А как же твоя атака? Ее же оказалось достаточно, чтобы уничтожить одного из них?»

Прежде чем ответить Зератул испытующе взглянул на вспыльчивого собеседника.

«Ты обладаешь великой силой», — наконец произнес Прелат. — «Но это лишь толика твоей истинной мощи. Она лишь единственное отражение, утвержденная твоими предводителями, разбавленная их учением и ограниченная их страхами. Ты должен узреть внутри себя истинную силу, чтобы действительно сокрушить зергов».

Тассадар ничего не сказал в ответ. Предложение Зератула осталось висеть в воздухе.

Верховному тамплиеру потребовалось несколько дней, чтобы, наконец, сделать выбор.

«Расскажи мне об этих силах, которыми мы владеем», — вот и все, что он сказал Зератулу.

Джим прекрасно понимал всю тяжесть и важность решения светлого тамплиера. С первой стычки между двумя протоссами он видел, в каком духе отзываются о темных тамплиерах обычные протоссы, и насколько Тассадар закостенел в своих убеждениях, что темные — зло. Однако борьба союза темных и светлых против зергов доказала ошибочность этого утверждения, но Тассадар по-прежнему считал силу темных тамплиеров чем-то чуждым, а то и порочным. Решение выяснить, что это за сила, и — особенно — принять тот факт, что она присуща всем протоссам, — такой шаг стоил многого. Это был первый и главный шаг на пути разрушения давних предрассудков и принятия другого, более широкого взгляда.

Даже несмотря на то, что Тассадар был куда старше его, Рейнор ощущал невольную гордость за товарища, как если бы протосский лидер был юнцом, и на его глазах сделал первый шаг навстречу взрослой жизни.

Глава 17

Следующие две недели были странной смесью активности и отдыха, учебы и безделья.

Зератул был определенно рад, что Тассадар наконец-то проявил интерес к изучению искусства темных тамплиеров, но в то же время Прелат, выразительно глянув на Рейнора, явно колебался с ответом.

«Эти таланты — суть нашего существа», — предупредил он молодого протосса, — «и могут быть раскрыты другим членам нашей расы, но и только. Дабы избежать недопонимания и злоупотребления такими знаниями в ущерб нашему народу».

Пусть Зератул выразился запутанно, однако Джим уловил суть.

— Я пойду, не буду мешаться, — сказал он, поднимаясь и отряхивая пепел со штанов. — Так что если хотите, можете секретничать сколько душе угодно.

Но Тассадар поднял руку и преградил мужчине путь.

«Джеймс Рейнор наш союзник», — обратился верховный тамплиер к умудренному годами протоссу. — «И наш… друг».

Джим мог поклясться, что будь у протоссов рты и лёгкие, Тассадар бы сделал глубокий вдох, прежде чем сказать последнее слово. Это слово несло в себе многое. Причём не только для протоссов — услышав его, Рейнор потерял дар речи. Его глаза увлажнились. Частичка его смеялась над столь синтементальной реакцией, но другая, куда большая часть — все поняла. Протоссы не просто читали эмоции и мысли друг друга, они проецировали их, а потому утверждение Тассадара несло в себе всю сущность его размышлений и чувств.