Королева Хальдора

Вместо ответа его губы слегка приоткрылись. От этого у меня сбилось дыхание. Я замерла, пытаясь задавить в себе желание поцеловать его.

– Сумасшествие, – прошептала, резко вставая с кровати. Обойдя ее, я села в кресло, в котором еще совсем недавно сидел мой отец, и сложила руки на коленях, словно пытаясь удержать их тем самым в узде.

Чтобы хоть немного отвлечь себя от слегка пугающих меня порывов и желаний, я начала размышлять над всей этой историей. Я имею в виду, над историей тринадцатого геральда, преданного своими же друзьями.

Итак. Жили-были тринадцать друзей. Одно это уже как-то странно звучит. Неужели кто-то способен дружить такой большой компанией? Я понимаю, два или три друга, но их было тринадцать! Как-то сомневаюсь, что такая толпа способна существовать долгое время тихо и мирно, без ругани и ссор. Со временем в любом случае что-то в каждом из них менялось. Я уверена, были разные обиды, неправильно истолкованные слова и прочие недопонимания, которые постепенно должны были перерасти либо в равнодушие, либо в отчужденность.

Впрочем, вполне возможно, что им как-то удавалось сглаживать острые углы и на самом деле дружить.

Хотя как по мне, так там скорее было выгодное взаимодействие, которое позволяло им эффективно противостоять существам из скрытого мира и жить благодаря этому в свое удовольствие, не опасаясь быть съеденным.

И вот эти друзья основывают постепенно Хальдор, а потом надевают на голову самого сильного из них корону, отдавая ему в руки власть. Вероятно, изначально это задумывалось как некая формальность. Мол, ты для остальных король, но решения мы будем принимать все вместе.

Раз они согласились на подобное, значит, их все устраивало. Но потом что-то пошло не так и двенадцать геральдов за спиной своего друга решаются на чудовищное предательство. То, что они сделали, даже хуже убийства. Они просто обрекли его на вечные страдания.

Что могло подтолкнуть их к такому шагу?

Если вспомнить все написанное моим предком, то складывалось впечатление, будто на этот шаг они пошли вроде как нехотя, только из-за большой нужды.

Боялись, что сила короля станет настолько огромной, что они не смогут с ним справиться, если вдруг понадобится? Но откуда появились такие мысли? Неужели сам первый король сотворил нечто столь ужасное, что это насторожило его друзей и заставило их предпринять подобные действия?

Не знаю.

А еще меня беспокоят те ритуалы, которые были ими придуманы. Ритуалы, сдерживающие тварей из скрытого мира. Проводят ли их до сих пор? Или же этого больше не требуется и над нами не висит угроза нового прорыва? Хотелось бы верить.

Поежившись, потерла плечи. В комнате стало как-то совсем прохладно. Привстав, стащила с кровати лежавшее в ногах покрывало и укуталась в него.

Думаю, что ответы мы сможем получить только от самого первого короля, когда он придет в себя.

Представила себе его пробуждение. От мыслей о его пристальном темном взгляде задышала чуть глубже.

Это неправильно!

Он без сознания, неизвестно, когда придет в себя, а я возбуждаюсь, вспоминая его тяжелый, пронизывающий и придавливающий к земле взгляд. Из-за подобного я ощущаю себя скверно.

– Совсем помешалась, – прошептала, тяжело вздыхая и подавляя в себе желание встать с кресла и лечь рядом, прижавшись к мужу так близко, как это только возможно. И еще лучше, если я при этом буду обнаженной.

Тряхнула головой, замирая. Это все не просто так. А что, если магия специально подталкивает меня к чему-то подобному? Зачем?

Резко поднялась, выбираясь из покрывала, и двинулась в сторону выхода. Остановившись у двери, завязала халат плотнее и только после этого вышла в гостиную. Братья вместе с отцом все еще находились здесь. Неожиданно, но это меня успокоило и подбодрило.

Отец с Берхартом о чем-то разговаривали. Герберт тихо сидел рядом, внимательно слушая их и не вмешиваясь. Олларт, широко расставив ноги и открыв рот, спал на кресле, слегка похрапывая.

– Амелия? Что-то случилось? – тут же спросил отец, первым заметив меня, так как сидел лицом к двери в спальню.

Я мотнула головой и, быстро приблизившись к ним, села в кресло, которого здесь совершенно точно раньше не было.

Помолчав пару секунд, я быстро рассказала об идее, пришедшей мне в голову. При этом я слегка смущалась, когда говорила о своем состоянии и несвойственных желаниях.

– Такое возможно, – выдал задумчиво Берхарт. – Нужно поэкспериментировать.

Старший брат тут же загорелся идеей проверить правильность моих предположений. Герберт сидел тихо, переводя взгляд с одного на другого, иногда косясь на меня таким взглядом, будто сомневался, что я в своем уме. Отец же сидел и постукивал пальцем по подлокотнику. Этот жест выдавал его задумчивость и легкую нервозность.

– Я думаю, что ты можешь попробовать, – сказал он после долгого молчания. – Но прошу тебя, Амелия, будь осторожна.

Когда я уже встала и направилась обратно в спальню, до меня донеслись тихие слова отца.

– Об этом никто не должен узнать.