Королева Хакеров

– Дурень, ты Петя! – Анна Иосифовна покачала головой. – Если б ты был побойчее, то ручки мои, как ты говоришь, нежные, с удовольствием ощутили бы что-нибудь другое, погорячее, чем твой пульс… – она прищурилась и игриво посмотрела на Александра Александровича. – Может хоть сегодня, в годовщину твоей двадцатилетней деятельности встретимся, чайку попьем. У меня, кстати и к чаю, кое-что найдется! – и она свободной рукой поправила объемный лиф.

Александр Александрович покраснел. С тех пор как умерла его жена он и думать забыл о женщинах.

– Да ты не волнуйся так! – Рассмеялась Анна Иосифовна. – А то давление подскочит – на линию не пущу!

– Да не волнуюсь я… – еще больше смутился Александр Александрович и попытался сменить тему. – Кстати, что там с давлением-то?

Анна Иосифовна мельком взглянула на ртутный столбик тонометра.

– Порядок! Тебя, Сашенька, не то, что под землю, в космос можно запускать! Хороший ты мужик, Сансаныч, выносливый! – и глазки ее похотливо сверкнули.

Александр Александрович смерил взглядом врачиху и подумал: «Уж лучше я под поезд лягу… Вот, чертова баба»!

Дверь медкабинета распахнулась, и в помещение ввалился здоровяк Збруев, бригадир Александра Александровича.

– Здорово, Петя! – пробасил он. – С годовщиной тебя! С тебя причитается!

Спасибо, – сказал Александр Александрович, застегивая манжет рубашки. – Представляешь, я и забыл совсем!

– Зато начальство тебя не забыло! – прогудел Збруев. – Держи вот грамота… – он раскрыл бригадирскую папочку и достал красочный листочек. – А вот… – Збруев полез в карман огромного пиджака. – Вот часы именные! – он достал из кармана черную коробочку и протянул Александру Александровичу. – Ну, и еще, я подал ходатайство в финансовый отдел – тебе премию выпишут. В общем… – лицо Збруева расплылось в улыбке. – Поздравляю! – он пожал руку Александру Александровичу.

– Я, это… – Александр Александрович смутился, принимая грамоту и футляр с часами. – Короче, надо собраться отметить…

Приглашаю всех к себе домой в воскресенье, только вот…

– Сашенька, ты не беспокойся, – встряла Анна Иосифовна. – Если ты о готовке, то я приду, помогу…

– Ладно, Санек, – Збруев решил, что торжественную часть можно считать законченной. – Тут, такое дело. Техники только что доложили, что на третьей линии вылетела система контроля. Так, что поведешь сегодня без автопилота…

«Вот так подарочек»! – подумал Александр Александрович, чувствуя как под ложечкой нехорошо засосало.

– Так, хоть напарника дайте!

– Ты, что, – Збруев изобразил удивление. – У нас каждый машинист при деле, ты же знаешь! Сам поведешь, не впервой.

Александр Александрович вздохнул, и пошел к выходу.

– Часы не забудь! – сказал Збруев, указывая на стол Анны Иосифовны, на который Александр Александрович поставил футляр. – Мы там на задней стороне выгравировали все, что надо… Двадцать лет все-таки.

– Ах, да… – спохватился Александр Александрович, вернулся взял футляр и раскрыл его.

Часы лежали на парчовом ложе, сверкая циферблатом.

– Какая прелесть! – сказала Анна Иосифовна.

Збруев расплылся в улыбке.

Александр Александрович, взял часы в руку и приложил к уху.

– Так они же не идут… Не завели, что ли? – спросил он.

– Как не завели!? – удивился Збруев. – Сам заводил!

– Ой, и мои не идут! – воскликнула Анна Иосифовна.

Збруев автоматически посмотрел на свои часы.

– Блин, и мои встали!

Александр Александрович в недоумении поднял перед собой руку оголяя запястье.

– Мои старые, тоже… Стоят!

– Что за чертовщина! – воскликнул бригадир.

И все трое дружно взглянули на электронные часы на стене. Часы светились как обычно. И секундные цифры методично сменяли друг друга. Но…

– Мамочка! – воскликнула Анна Иосифовна.

Часы шли в обратную сторону.

05:15:32 05:15:31 05:15:30…

Глава третья в которой выясняется, что гениев как бы не существует.

– Слушай, Свояк! – Дима переложил телефонную трубку к другому уху. – Ты случайно не знаешь, как правильно пишется: «проститутка» или «простетутка»?

– Знаю, милый… А зачем тебе? – с манерной, женской интонацией, немного гнусавым от простуды голосом, проговорил в трубку Свояк.

– Свояк, только тебе и никому, – сказал Дима. – Как лучшей подруге… Я тут задумал дневничок вести… Ну, чтоб писать не разучиться. Ну и описываю в цветах и красках свою жизнь горемычную.

Как мы с тобой в институте учились, как от армии косили, как от меня жена ушла…

– Ах, вот ты о чем! – хихикнул Свояк. – Тогда пиши просто – «блядь», и не мучайся! Годится?

– Гениально, девочка моя! Слушай, – воскликнул Дима и, прижав трубку к плечу защелкал по клавишам. – И тогда я ей сказал: «Слушай ты, факин-блядь! Вали к своему „факин-насосу“. Если для тебя „факин-бабки“ важнее живого человека…» – Дима с нескрываемым удовольствием нажал последнюю клавишу. – Свояк, ты меня слышишь? Как я ее, а?