Королева яда

Но Холлис уже не была венатрикс. Она предала Орден. Айлет была живым доказательством ее предательства.

Вдруг ощутив на себе взгляд Фендреля, Айлет повернула голову к нему, скаля зубы. Он сразу отвел взгляд на дорогу впереди, лицо было мрачным. О чем он думал за его глазами? О своем брате, холодном и неподвижном в часовне Дюнлока с дырой в груди на месте сердца? О Террине, лежащем мертвым в какой-нибудь кладовой, где его тело спешно укутали, а душа и тень были изгнаны из этого мира?

О Герарде, юноше, которого он растил королем, которого он пленил?

— Это не сработает.

Ее голос отчасти испугал Айлет. Она не хотела произнести это вслух.

Но Фендрель не вздрогнул. Даже не моргнул.

Она начала, так что могла и продолжить.

— Ты не сделаешь все правильно. Уже нет, — она склонилась в седле, стараясь не двигать ладони. — Я знаю, о чем ты думаешь. «Если я заставлю девчонку-ведьму сделать то, что нужно, и исправить мою ошибку, никто не узнает».

Она едко рассмеялась, пар вылетал в холодный воздух перед ее лицом.

— Даже если мы преуспеем, если я смогу убить Жуткую Одиль, и если ты убьешь потом меня и этих мужчин и женщин, своих товарищей, чтобы никто из живых не знал правды… Герард знает.

Она попала в цель? Было невозможно понять. Фендрель не двигался, не дрогнул. Как он мог быть таким спокойным после всего, что сделал?

— Думаешь, он примет трон отца? — продолжила она. — Серьезно думаешь, что он подчинится твоей воле, станет твоей пешкой? Ты знаешь, что он не такой. Ты загнал его в угол в этот раз, но он не будет бояться тебя вечно.

Все еще ничего. Он даже не взглянул на нее.

Айлет рассмеялась, звук был холодным в ледяном воздухе.

— Надеюсь ради тебя, венатор-доминус, что ты врешь лучше, чем я думаю. Надеюсь, ты врешь о том, что сделали с Террином. Потому что, если ты его все-таки убил, Герард никогда тебя не простит, — рявкнула она последние слова, слюна замерзала на ее губах. — Он добьется твоей смерти. Проследит, чтобы ты был обречен.

Фендрель повернулся. Медленно и спокойно, не прерывая бег лошади. Его лицо посинело от холода под щетиной на подбородке, бледные волосы прилипли ко лбу и обрамляли щеки. Но его глаза заставили Айлет отодвинуться, словно от острия ножа. То были глаза мертвеца.

Но в глубинах горело пламя.

— Не думай, что твои жалкие угрозы что-то для меня значат, ведьма, — сказал он. — Я уже обречен.

Она двигалась слишком быстро, ладони дрогнули, и боль вернулась. Айлет нужно было найти способ подавлять ее. Она не знала, как долго будет в этих рукавицах, и она не могла позволить себе пропадать в агонии каждые несколько минут. Она не могла…

Боль стала слишком сильной, и все мысли разбежались.

Когда она пришла в себя, ладони гудели, горло было будто обожжено. Она поняла, что ее стошнило, но не могла убрать это с одежды. Дорога тянулась перед ними по Водехрану. Айлет подняла голову и посмотрела между фигур в красных капюшонах перед ней, заметила, как еще один всадник направляется к ним галопом. Еще один капюшон… разведчик, видимо.

Через минуту он оказался близко, и она узнала Кефана. Желудок Айлет сжался. Они, видимо, привели его в чувство, подавив тот яд другим. Процесс был неприятным, она знала по своему опыту. Но им нужны были все для этой охоты.

Кефан ехал галопом по дороге, пока не добрался до них, и три эвандерианца впереди пропустили его. Он поравнялся с Фендрелем и быстро отсалютовал.

— Доминус, — он не взглянул в сторону Айлет. — Я нашел якорь.

Он, видимо, был отправлен из Дюнлока заранее, чтобы найти якорь проклятия Фантомной ведьмы, который позволил ей и другим ведьмам сбежать из Дюнлока. Эти якоря оставляли сильный магический след, когда были активированы, и тень Кефана — Дикарь — легко могла их отыскать.

— Близко? — осведомился Доминус.

Кефан кивнул.

— Он сломан и выброшен, но я уловил запах ведьм. Я следовал за ним пять миль. До Камона, деревни дальше по этой дороге, — он сделал паузу. Его лицо было серым в свете утра.

— Ну? — сказал Фендрель. — Говори. Они ждут нас в деревне? Или они снова ускользнули?

Кефан покачал головой.

— Я вызвал свою тень так близко, как только осмелился, искал след живой души в деревне. Но там была только одна… душа ведьмы с Анафемой. И больше… ничего. Ни людей, ни зверей, ни тени.

От слов венатора стало тихо. Айлет все еще плохо соображала от боли. А потом поняла.

— Трупный ведьмак, — озвучил Фендрель мысль Айлет. На миг снова стало тихо. Он добавил. — Проклятье.

Эвандерианцы заерзали в седлах, с опаской поглядывая друг на друга из-под капюшонов. Они знали, что Гиллотин ду Висгарус был среди Алых дьяволов, которые ворвались в Дюнлок прошлой ночью. Орден назвал его Трупным ведьмаком из-за его уникальных способностей. Ду Висгарус мог проклятиями заставлять тела других двигаться, будто это были его марионетки. Но с живыми телами ему было сложнее, так что он предпочитал управлять мертвыми.

Целая деревня? Гиллотин ду Висгарус мог убить и проклясть всю деревню? Мужчин, женщин, детей, зверей… всех?