Королева яда

Еще два года прошло, и венатрикс-домина Дарканд — та же, которая нашла меня в доме кузена восемь лет назад — сказала, что я была готова. Что я предстану перед Советом Аглы, чтобы попросить корону.

Время настало. Так я думала…

ГЛАВА 5

Герард расхаживал от своего кабинета до приемной. Оттуда он направлялся в гардеробную, а потом в спальню, оставляя двери открытыми. Окно кабинета выходило на воды озера, восходящее солнце озаряло мир, покрытый инеем, золотом. Из окна спальни было видно мост к континенту. Час назад Герард смотрел, как дядя и восемь эвандерианцев в красных капюшонах уехали по мосту и пропали вдали.

Час. А ощущалось как год.

Он снова подошел туда и смотрел как можно дальше. Но без толку. Фендрель давно уехал.

— Проклятье, — прошептал Герард и прошел по комнатам до окна кабинета, обойдя большой стол. Он посмотрел сквозь стекло на дальний берег озера, на небо на рассвете. Дым поднимался над деревьями? Там была деревня Камон, где жили пекари, мастера, создающие колеса и свечи, все жили спокойно, зная о близости принца и защите.

Они не были готовы к ведьмам, войне.

— Проклятье! — прошипел Герард. Хоть он знал, что это было бесполезно, он прошел к двери кабинета и повернул ручку. Было заперто, как и дюжину попыток до этого. Он дернул за ручку все равно и закричал. — Эй! Предатели! Злодеи! Выпустите меня!

Ответа не было. Он прислонил ухо к дереву, но не уловил ни звука. В коридоре могли стоять шесть стражей, а могло не быть никого.

И по какому праву он звал их предателями? Мог ли он винить их в том, что они слушались венатора-доминуса, а не юного короля, не проявившего еще себя? На их месте он поступил бы так же. Он всегда слушался Фендреля так же, как приливы слушались луну. Никто не перечил силам природы.

Он позволил Фендрелю заточить его в его же доме. Он позволил Фендрелю…

Его горло сдавило. Герард отвернулся от двери, прошел к окну кабинета и посмотрел на озеро. Он не знал, почему взгляд возвращался к дальнему берегу. Словно его вел инстинкт, который он не понимал. Он отчасти ожидал увидеть высокую фигуру среди деревьев, шагающую решительно и знакомо. Террин. Его защитник. Его спаситель.

Но Террин был мертв.

Стон вырвался из него, терзая горло ножом. Герард ударил по раме окна кулаком, потом еще раз, стекло звенело.

— Проклятье. Проклятье. Проклятье, — его голос охрип, он ожидал, что от слов кровь польется изо рта.

Он разжал кулак и прижал ладонь к стеклу. Герард склонил голову.

— Богиня, — с болью выдохнул он. — Богиня, я согрешил против Тебя. Не тем, что сотворил, а тем, чего не сделал, — он опустился на пол и повернулся спиной к стене. Его локти уперлись в согнутые колени, голова опустилась к груди. — Я клялся у Твоего алтаря, — шептал он, — что буду защищать Твой народ. Весь Твой народ. Но чему я позволил произойти? Что разрешил и поддержал? Убийство захваченных тенями… которых Ты сделала нашими братьями и сестрами. На них охотятся, как на зверей.

Его слова оборвались. Ладони сжались в кулаки, он скривил губы.

— Я думал, что по Твоей воле управлял другими смертными. Но я правил только по воле смертных. И по воле смертных теперь заточен. Беспомощный. Бесполезный. Неудачник.

Он отклонил голову и смотрел на потолок. Но, казалось, он видел сквозь камень, видел небо. Он словно искал трон Богини, словно отчаянно искал Свет.

— Я не знаю, слышишь ли Ты меня, — сказал он. Слеза покатилась из уголка глаза, она быстро пропала. — Не знаю, есть ли Ты там. Это все иллюзии. Все, в чем я был уверен? Это иллюзии, созданные умными людьми. Может, даже Тобой, Богиня. Или, может, Ты настоящая, но просто не слышишь молитвы сомневающегося сына лжеца. Но я честно клянусь…

Слова принца были тихими, почти беззвучными. Он скривился и заговорил тверже:

— Слушай или нет. Используй меня или брось. Это уже не важно. Я клянусь твоими Сердцем, Головой и Душой, что искуплю свои грехи и грехи своего отца.

Он опустил голову на грудь, словно она вдруг стала слишком тяжелой. Несмотря на смелые слова и клятвы, он сидел у стены, согнув ноги в коленях, выглядя беспомощно. Вес его клятвы грозил раздавить его.

Снова стало тихо. Так тихо, что смертные уши могли начать путать смертные разумы. Человек мог поверить, что в тишине слышал хаос Прибежища, зовущий его сквозь вуаль миров. Герард зажмурился, пытаясь сказать себе, что не слышал эти крики боли…

Пальчики коснулись его ладони.

Он вскинул голову так быстро, что ударился об стену. Перед глазами все плыло, и он увидел — но не поверил — фигурку, отпрянувшую под стол, с босыми ногами. Он сидел еще миг, моргая, пока боль в голове утихала. А потом он встал на четвереньки и заглянул между ножек стула под стол.

Бледные глаза смотрели на него из-за спутанных волос.

— Кто…? Что…? — Герард моргнул. Ему привиделось? Он тряхнул ноющей головой, но ребенок не пропал. — Кто ты? Как… как ты сюда попала?