Королева яда (ЛП)

Фендрель пошатнулся, отошел на два шага от Айлет. Он упал на колено, на левую руку. Его другая ладонь сжала горло, он кашлял, отчаянно пытался удержать воздух в легких. Другие два эвандерианца делали так же, рухнули и задыхались, извиваясь.

Ведьма высоко над ними мрачно улыбнулась и посмотрела на Айлет. Сжимая кулак, словно удерживая украденное дыхание, она протянула другую руку в сторону Айлет.

Айлет смотрела на огромный камень, медленно поднимающийся под ведьмой, крутясь. Он был размером с лошадь. Он разобьет ее череп и придавит ее к земле, и она не могла даже поднять руки в жалкой защите.

Она вдруг пожелала Ларанту рядом. Чтобы она не погибала в одиночестве.

Но камень не полетел к ней, замер и упал на землю. Глаза ведьмы расширились, глядели на Айлет, но не видели ее. Она смотрела на что-то далекое, разжала кулак, растопырила пальцы, отпуская воздух, украденный у эвандерианцев.

Она согнулась и отлетела в воздухе на пару футов, белые волосы упали ей на лицо. Ветер поймал ее, не дав упасть, но она прижала ладони к вискам, сжала волосы там и завизжала:

— Нет! Уходи из моей головы!

Она упала на землю в десяти футах от Айлет и покатилась. Ее ветер дико шумел вокруг нее, прижимал траву, двигал тела павших и обломки. Ведьма сжимала голову и визжала:

— Зарк! Нет! Нет! Нет! Прочь из моей головы!

Жуткий шум, а потом миг тишины, словно большое существо вдохнуло, и ветер на миг замер. В этот миг дротик с оперением появился в горле ведьмы. Второй попал в ее ладонь. Третий — в ее щеку.

Она закричала. Ветер вырвался из нее торнадо чистой магии, и она взлетела в воздух. Она кричала, но ее голос не было слышно за ревом ветра, который она вызвала в последней отчаянной попытке сбежать. Но три дротика сработали. Торнадо резко пропал. Зилла Дутред лишилась поддержки воздуха и рухнула с неба на землю с глухим треском.

Айлет подняла голову с земли, осторожно повернулась, чтобы не пошевелить ладони, все еще придавленная лошадью. Она посмотрела на вершину холма. Там стояла венатрикс, широко расставив ноги, левая рука поддерживала правую руку, ее скорпиона была заряжена еще одним дротиком.

Это была Холлис.

* * *

Тени лиственного леса не были темными, когда Герард поехал среди них. Солнце стало спускаться, но в этом дне оставалось еще несколько часов света.

Хотя время не будет иметь значения, когда он минует Великий барьер и войдет в Ведьмин лес.

Сколько еще? Около мили, хотя он не был уверен. Эти земли он не знал. В это время года растений почти не было, и хоть он не видел тропу, лошадь могла идти среди деревьев. Он смотрел сквозь ветви, следил за солнцем — лучшим компасом, по которому он отыскивал восток.

Что-то ощущалось странно. Что-то в воздухе. Его лошадь тоже ощутила это, судя по тому, как подрагивали ее уши, судя по дрожи. Он проехал не так далеко среди деревьев, и чувство усилилось. Он почти развернулся.

Но не мог. Он поклялся. И Богиня показала ему свою волю. Он не мог вернуться.

Лошадь тряхнула головой, застыла и дрожала так сильно, что зубы Герарда стучали. Он держался в седле, пока дрожь не прошла, а потом похлопал шею лошади, шепча утешительные слова. Ее уши дрогнули от его голоса. Лошадь тяжко вздохнула и с неохотой пошла дальше.

Деревья… были не такими. Герард нахмурился и потянул за поводья, остановился, чтобы осмотреть дуб. Северная сторона ствола была чем-то покрыта. Чем-то черным и… блестящим. Он покрывало кору, напоминая лишайник, но это был… граненый камень.

— Облидит? — прошептал он. Нет. Этого не могло быть, да?

Он поехал дальше. Чем дальше он ехал, тем больше было камня. Каждое дерево было со странным покровом. Но было что-то еще, что он не смог сразу различить. Он понял правду, когда оставил край леса далеко позади.

Деревья были мертвы.

Его лошадь замерла и вскинула голову, потянула за уздечку так сильно, что чуть не сбросила его с седла через голову. Герард быстро совладал с лошадью и своим сердцем. Он не мог поддаться ужасу, грозящему задушить его. Это был просто лес. Он еще не добрался до Великого барьера. Как он мог надеяться, что пройдет тьму Ведьминого леса, если не мог проехать тут?

— Идем, — потянул он лошадь. Она ответила на его твердый голос и зашагала снова. Герард повернулся в седле, посмотрел на солнце за ветвями. Но ветви тут росли гуще, чем он ожидал, хоть там и не было листьев. Сюда проникало мало света, и воздух был странно густым. Он покачал головой и повернулся вперед, доверяя инстинкту, ведущему на восток. Инстинкту и воле Богини. Он доберется до Дулимуриана. Должен.

Его лошадь вдруг шарахнулась в сторону и завопила. Герард потянулся к гриве, но сорвался с седла и рухнул на спину. Он миг лежал на земле, оглушенный. А потом вдохнул.

И запах гнили наполнил его ноздри и легкие.

Он закашлялся, перекатился, и его стошнило. Он ничего не ел в этот день, так что нечему было извергаться, но желудок сжимался снова и снова. Он поднялся на колени. Грязь хлюпала от его движений. Запах гнили усилился. Он, кашляя, протянул руку, пальцами отодвинул слой старых листьев и почвы.

Его ладонь уткнулась в гниль. Гадкую гниль.