– Может быть, – кивнул Ковальский. – Но дело в том, милая, что человечество стоит на пороге новой эпохи. И скоро у людей будет технология для вступления в контакт с представителями параллельных миров.
– Вот вы все время говорите о параллельных мирах, профессор. А где они, эти миры?
– Где? Как бы это вам объяснить… Вот представьте себе дом, в котором, скажем, пять комнат. Четыре соединены между собой дверьми, а пятая – по странной прихоти архитектора – наглухо изолирована. В нее никак нельзя войти, так как нет ни одной двери. Но определенный контакт с этой комнатой установить можно, если, например, перестукиваться через стенку.
– И наш мир – такая изолированная комната?
– Да, милая. А того, что творится в соседних комнатах, мы не видим. Взаимопроникновения людей и фейри быть не может. Вернее, не могло быть до недавнего времени. А вот взаимопроникновение энергий было всегда. Все высокие технологии, а также небоскребы, современная электронная музыка – все это воспринято людьми из мира, где обитают
– Кто-кто?
– Игвы, – повторил Ковальский. – Фейри – более музыкальны, чем мы, а игвы – более интеллектуальны. И сравнительно недавно, буквально несколько десятилетий назад, они изобрели способ передавать свои идеи в мозг нужных им людей. И тогда сначала технология, а теперь уже и электроника, быстро проникли из их мира в наш. Да, кстати, и летающие тарелки – тоже их рук дело.
Бриджет бросила на профессора недоуменный взгляд. Тот явно сел на любимого конька. Взъерошил волосы, хотел поправить очки, но только еще больше сбил их набок, и с жаром продолжил:
– Да! Те, кого обыватели зовут инопланетянами, живут не на других планетах! Они здесь, на Земле – но в параллельном мире. И они…
– Профессор, – Бриджет, понизив голос, наклонилась к Ковальскому. – Между нами говоря, я очень сочувственно отношусь к вашим идеям. Но… если вы попробуете их обнародовать…
– Знаю, знаю, – оседая в кресло, вздохнул Ковальский и с улыбкой развел руками. – Поэтому я сижу тихо, собираю факты и анализирую. Мое время еще не пришло. Но буквально вчера я обнаружил нечто, что позволит осуществлять переход в мир фейри не спонтанно, как раньше, а осознанно. В ста случаях из ста. И с таким доказательством трудно будет поспорить. Выключите камеру, милая, это должно остаться между нами…
Бриджет поднялась из-за стола и подошла к камере. Запись закончилась.
Стив Ньюман выключил видеомагнитофон и задумчиво уставился перед собой. В этот момент на столе зазвонил телефон. Инспектор на секунду поколебался, затем решительно поднял трубку.
– Инспектор Ньюман.
– Стив, – завибрировал нежный тембр. Это была новенькая, Дженни. – привет еще раз. Мы все проверили. Пока порадовать нечем. Все, что нашли, – заметка в «Daily American» от третьего сентября 1929 года об исчезновении деревенского музыканта Томаса Райта. Записано со слов девятилетнего Винсента Харди, единственного свидетеля. Но вряд ли там что-то серьезное: какой-то бред про эльфов и прочая детская чепуха. Кстати, исчез этот Райт первого сентября. Почти в тот же день, что и наша Бриджет Карлоу. Забавное совпадение.
Нервно стукнув пальцами по коленке, Ньюман уткнулся взглядом в обои на стене. Все линии причудливого орнамента упирались в тупики. В такой же тупик уперлась и его мысль.
– Что-нибудь еще? – голос Дженни завибрировал на градус теплее.
– Нет-нет. Пока все. Спасибо, Дженни, – рассеянно положил трубку Ньюман.
Обхватив себя руками, он заходил по комнате.
– Итак, что мы имеем? Пациент психиатрической клиники и чокнутый профессор, сами того не желая, заманили жертву в лес. Один дал обрывок карты, второй – якобы секретный код. А в лесу на нее кто-то напал. Кто? Надо определить круг общения потерпевшей.
Быстрым шагом подойдя к столу, инспектор снова начал перебирать материалы. Заметив кассету «Влияние демиургов на наш мир. Лекция проф. Ковальского», взял ее.
Неслышной тенью подошел Пол.
– Удалось что-нибудь обнаружить?
Инспектор не ответил. Он внимательно посмотрел на Пола и спросил:
– Вот вы сказали, что слышали похожую музыку в рекламе. Не помните, в какой?
20. Тремя неделями раньше. Рекламное агентство Эдварда Шульца.
– Здесь нужна музыка, которая берет за душу. Не понимаю, зачем вообще эти нервные позвякивания. Вам что, нот не хватает? – Джафар Аль-Халиди раздраженно откинулся на спинку кресла.
В студии повисло напряжение. Эдвард Шульц, директор агентства, то и дело вытирал мятым платком пот со лба и пытался успокоить заказчика – полноватого мужчину восточной внешности с тонкими губами и глазами чуть навыкате.
Рядом за пультом сидел Джонни, композитор и звукорежиссер. Поговорка «от себя вне себя» подходила к нему как нельзя лучше – в собственной гениальности он не сомневался ни на йоту. Сейчас он гордо показывал варианты музыки к заказу Аль-Халиди – рекламе духов. Однако клиент попался придирчивый – то и дело морщился и не спешил разделять восторги композитора.