Королева Елизавета II

К счастью, намного лучше обстояли дела с авиацией. Будучи окончательно сформированными к концу Первой мировой войны, 1 апреля 1918 года Королевские военно-воздушные силы стали отдельным родом войск. Это событие, во многом революционное для мировой военной мысли, определило вектор развития британской авиации в межвоенные годы, позволив к концу 1930-х создать крупные и отлично оснащенные воздушные силы. Британская промышленность, в частности развитое моторостроение, давала английским конструкторам все необходимое для создания отличных машин, ни в чем не уступающих конкурентам, а во многом и превосходящих лучшие мировые образцы. Несмотря на определенную тенденциозность высшего командования при формировании требований к производителям (так, например, даже в начале войны английское авиационное командование в принципе не желало рассматривать концепцию «самолета поля боя», что в дальнейшем негативно сказалось на ходе французской кампании 1940 года), к началу войны Великобритания подошла с мощными, современными военно-воздушными силами. Бомбардировочные эскадрильи если и не отвечали полностью амбициям генералов, то, по крайней мере, могли более или менее адекватно выполнять задачи тактического характера. А на подходе уже были могучие многомоторные машины, которым суждено будет сыграть немалую роль в разгроме германских промышленных центров. Истребительная же авиация, как показала битва за Англию, ощутимо превосходила своего противника – немецкие люфтваффе. Появление сначала Хаукер «Харрикейн», а чуть позже – его блистательного собрата Супермарин «Спитфайр» дало возможность британским летчикам отлично проявить себя во всех сражениях, в которых им доводилось участвовать. Огромную роль в успехе английской авиации сыграло и появление первых радиолокационных станций, сеть которых удалось развернуть на южном побережье Британских островов. Противовоздушная оборона Британии заблаговременно предупреждала истребительные части о появлении немецких бомбардировщиков, давая время пилотам взлететь и набрать высоту, необходимую для атаки.

Третьего апреля 1940 года Германия начала Датско-норвежскую операцию, известную под кодовым названием «Операция “Везерюбунг”». Для Третьего рейха Норвегия являлась чрезвычайно важным стратегическим пунктом, необходимым для бесперебойного транзита шведской железной руды, а также своего рода вратами Северного моря. Расположение Норвегии предопределило и судьбу Дании. Аэродромы Ютландии необходимы были для бесперебойного снабжения высаживаемых в Норвегии десантов, а также в стратегический план гитлеровского командования входил важнейший вопрос безопасного плавания по датским проливам. Решение об оккупации сразу двух государств выглядело достаточно авантюрным, особенно с учетом того, что германский надводный флот к тому моменту понес значительные потери и боеспособность его была под сомнением, однако отступать Гитлер не мог – Невилл Чемберлен, как хорошо знали в Берлине, страдал онкозаболеванием и уже не мог проводить прежнюю политику умиротворения, а значит, шансов на подковерные договоренности с Уайтхоллом у немцев не оставалось.

Великобритания, в которой все громче звучали голоса Уинстона Черчилля и его бескомпромиссных сторонников, планировала контроперацию. Расчет делался на слабость немецких морских сил и вероятную лояльность норвежского правительства. Однако данные предпосылки, как выяснилось позже, оказались ложными, а уровень оперативного планирования – крайне слабым.

Немецкое вторжение в Норвегию, отразить которое англо-французским силам так и не удалось, явилось лишь прологом к начавшейся совсем скоро большой войне на Европейском континенте.

Стремительный удар немецких войск через Бельгию и Голландию застал союзное командование врасплох. Ни Британский экспедиционный корпус, ни французская армия не смогли организовать должный уровень обороны, позволив немцам обойти линию Мажино и вырваться на оперативный простор. Судьба Франции оказалась решена в считаные недели. Уже 22 июня 1940 года представители французского правительства подписали Компьенское перемирие, означавшее, по сути, капитуляцию. По условиям победителей, более половины территории Франции переходило под контроль германских властей, а мощный французский флот ждало разоружение.