Королева эльфов. Зловещее пророчество

Балдан посмотрел на страшный бедлам, царивший в палаточном городке.

— Таков миропорядок, о котором ты мечтаешь?

— Сейчас переходный период, мальчик мой. Не может быть порядка, потому что все меняется. И подумай немного о том, сколько порядка допускает свобода.

Балдан покачал головой.

— Я пришел из Земель Ветров. Там, если я отойду на сотню шагов от защитных стен корабля-крепости, меня убьют. Степь горит, отец. Разве это допустимо в мире, о котором ты мечтаешь? Там бушует страшная война. Во время правления Эмерелль был мир.

— Мир кладбища, мальчик мой. То был покой могил, вот что. Здесь, в замке, мы нашли доказательства того, что она нанимала убийц для уничтожения вольнодумцев. И это не единичные случаи.

— В Землях Ветров тоже гибнут не единицы. Если ветер дует в нужном направлении, в крепости из кораблей просто невозможно дышать, столько гниющих трупов в траве.

— Это все трудности перехода в свободный мир. Каждая жертва, которую мы принесем сегодня, в будущем спасет сотни жизней.

Балдан подумал о страшном голоде, который повлекло за собой упразднение денег. Об обрушенных зернохранилищах.

О длинных колоннах беженцев, всех тех, кто покинул свои города, потому что не мог прокормиться. Он вынужден был признать, что эти ужасы остались в прошлом. Возникло много новых селений. И поскольку все старые поместья были изъяты, никто не владел большим количеством земли, чем мог обработать сам.

Балдан никогда не испытывал ненависти к эльфам и тем не менее испытал огромное удовлетворение, впервые увидев эльфа за плугом. Но иногда ему казалось, что мир потерял красоту.

Подумал о пришедшем в запустение замке, все больше напоминавшем пещеру троллей. И спросил себя, где роскошный парк, который зеленел на месте палаточного городка. Сделали ли они свой мир лучше? Этого кобольд не знал и был рад тому, что является всего лишь воином, а не одним из тех, кто с наилучшими намерениями изменяет Альвенмарк и проливает реки крови. Единственным оправданием власть предержащих была надежда на будущее, но никто не знал, каково оно будет.

С какой бы силой ни призывал отец золотые времена — нет, вернее будет сказать, лучшие времена, ведь золото уже ничего не стоит и все оно изъято Гильмараком, — Балдан знал, сколь многие простые ремесленники и крестьяне тоскуют по правлению Эмерелль. И как их можно винить? Они ничего не знают об идеях его отца и Элийи Глопса. Они просто как следует прочувствовали, что значит жить в мире, где старые правила ничего не стоят, а новые еще не успели укрепиться.

— О чем ты думаешь, мальчик мой?

— О крепости из кораблей, — после недолгого колебания ответил кобольд.

Он знал, что отец не поймет его рассуждений.

Андеран улыбнулся.

— Ты не умеешь врать. Хорошо, что ты стал воином.

Рога и литавры

Оргрим наблюдал за тем, как в последних лучах солнца строились кентавры. Тысячи. Повсюду вокруг холмов. За пределами досягаемости торсионных орудий. Они трубили в рога и били в большие литавры. Адский шум заглушал все звуки лагеря. И только шипение беспокойной рогатой ящерицы, которая взрывала землю ударами хвоста, было громче.

Оргрим повернулся и обвел взглядом большой лагерь. Он чувствовал напряжение рабочих и погонщиков скота, каменотесов, поваров, сапожников и шлюх. Но они держались хорошо. Эта атака кентавров была не первой, и нападающие никогда не прорывали защитный вал степных кораблей.

Впрочем, стрелы полуконей наносили урон в лагере, если кентаврам удавалось подойти достаточно близко. Атакующие стреляли в небо, и их стрелы летели по отвесной дуге, они не были нацелены. Но рабочие сбивались в настолько плотную толпу, что каждая седьмая стрела находила свою жертву. Балдан подсчитал. Кобольду приходили в голову странные идеи.

Для него война не была сражением отдельных существ. То была война чисел. Оргрим знал, что мужество или трусость могут сделать значение чисел несущественным. И тем не менее они оба почти постоянно приходили к одним и тем же выводам. И то, что Балдан по собственной инициативе приказал проверить землю на месте лагеря, чтобы убедиться, что они не стоят на высохшем русле реки, троллю тоже понравилось.

Надо удержать Балдана рядом с собой!

— Да отстрелите же наконец бошки парочке этих лошадиных задниц! — набросился Царгуб на кобольда из обслуги тяжелых торсионных орудий на верхней палубе.

— Они вне досягаемости. Они точно знают дальность выстрела. Это пустая трата снарядов.

— Нервничаешь? — Оргрим уже успел выяснить, что Царгуб не создан для осад. Вожак стаи готов храбро идти в атаку, но происходящее здесь противно его природе. К сожалению, нельзя просто сменить командира, чтобы тот не потерял лицо.

— Нервничаю? — рассмеялся Царгуб. — Не хотелось бы мне увидеть день, когда эти вонючие степняки заставят меня нервничать. Я просто хочу выйти отсюда и переломать ноги проклятым клячам.