Королева эльфов Шаннары

Рен с беспокойством прислушивалась к тишине. Отдаленный гул Киллешана стал привычным фоном. Толчки сотрясали Морровинд, напоминая об угрозе взрыва. Сырые испарения Ин Джу, поднимаясь вверх, оседали на деревьях и кустарнике, на висящих гирляндами ползучих растениях, образуя покрывало, которое заглушало звук и мешало передвижению. Зеленые своды и коридоры создавали бесконечные залы с переходами, нишами, закоулками — настоящий лабиринт, грозивший поглотить путников. Сплетение ветвей над их головами становилось крышей, которая загораживала свет, накрывая их, прижимая к болотистой почве и зыбучим пескам. Жужжали невидимые насекомые, а из тумана доносились крики живущих здесь существ. Но все это как бы застыло, замерло в своем неизменном бытии.

Теперь паутина вистерона встречалась повсюду, раскинувшись, как огромная сеть. Она окутывала деревья, свисая с них кисейными лоскутами. В них безнадежно застряли существа, безжизненные и уже превратившиеся в прах — остатки пира хищника. Все — небольшого размера, более крупные жертвоприношения вистерон унес в свое логово.

Оно находилось недалеко.

Рен всматривалась в зеленый сумрак, приходя в отчаяние от его полной неподвижности. Мертвая зона, пустота, где ничто не пробежит, ничто не шелохнется — путь в Преисподнюю, который она решила пересечь на свой страх и риск. Ей казалось, что вот-вот промелькнет вспышка света, раздастся всплеск воды. Но Ин Джу было словно покрыто льдом, неподвижное и скованное. Они находились в центре территории вистерона — царстве страха и безмолвия.

Рен крепко зажала эльфийские камни в руке. Понадобятся ли они ей? Она не надеялась, что сможет обойтись без них. Вистерон — это чудовище, которое могут одолеть лишь эльфийские камни. Ей придется применить единственное оружие, которое будет что-то значить в предстоящем сражении. Нерешительность только погубит их.

У нее пересохло в горле. Странно, что так хочется пить на таком сыром воздухе. Ладони покрылись потом. Сколько же ей пришлось испытать с тех пор, как они бродили с Гартом по Тирфингу. То была совсем иная жизнь, без тревог и страха за других, она отвечала только за себя и подчинялась лишь разумной необходимости.

Увидит ли она снова Западную Землю?

Зеленый сумрак впереди сгустился еще больше, зияя черными норами. Туман шевелился, закручиваясь, как змеи, ползущие по ветвям деревьев. Паутина заткала просветы между стволами своими полупрозрачными нитями в блестках влаги. Стреса приостановился, словно спрашивая: готовы ли его спутники идти дальше? Рен молча кивнула ему, Гарт и Трисс встали с обеих сторон, готовые защитить королеву.

Она вдруг вспомнила о бабушке, пытаясь представить, что почувствовала бы сейчас Элленрох, как бы поступила. Она явственно увидела ее лицо, жгучие голубые глаза, контрастирующие с быстрой легкой улыбкой, ощутила незабываемое чувство покоя, которое рождало присутствие Элленрох Элессдил, королевы эльфов. Ее бабушка всегда была осторожна. Впрочем, даже это не спасло ее. Тогда на что может рассчитывать она? — задала себе мрачный вопрос Рен. На волшебную силу, конечно, но та зависит и от силы духа того, кто ею управляет. Сейчас бы очень пригодилась неукротимая сила воли ее бабушки. Ей не хватало уверенности Элленрох. И даже теперь, набравшись решимости вернуть жезл Рукха и Лоден, чтобы благополучно перенести эльфийский народ в Западную Землю, она ощущала себя обыкновенным существом из плоти и крови. Она могла и потерпеть неудачу, и даже умереть. Эти мысли привели ее в ужас, который она не могла отогнать.

Трисс натолкнулся на нее, идя по ее следу, — Рен вздрогнула. Извинившись, он отступил на шаг. Рен прислушалась: взволнованно билось сердце, отдаваясь гулкими ударами в голове и груди, напоминая о ничтожном разделе между жизнью и смертью.

Она всегда была так уверена в себе…

Что-то мелькнуло впереди, какая-то черная молния прорезала зелень. Иголки Стресы поднялись, но он продолжал идти вперед. Лес сменился густой щетиной болотной растительности. Дальше начиналась роща из скрюченных стволов акации, неуклюже теснившихся на редких сухих кочках посреди трясины. Все спутники тянулись за иглокотом, взбиравшимся по склону отлогого холма. И вновь в зеленой глуби возникло движение, быстрое и резкое, как молния; по-видимому, там пряталось живое существо. Рен попыталась проследить за ним. Она предположила, что это какое-то насекомое, длинное и узкое, с многочисленными ножками.

— Фр-р-р. Видели? — прошептал Стреса. — Там животные, которые питаются падалью! Их называют орпами. Ш-ш-ш! Они могут съесть все что угодно. Да, все! Они живут за счет отбросов от добычи вистерона. Вы увидите их бессчетное множество, прежде чем мы закончим путь. Не пугайтесь, когда встретите их.

— Далеко еще? — прошептала Рен, склонившись к нему.

Иглокот поднял уши.

— Уже недалеко, — воркотнул он. — Фр-р-р. Ты разве не чувствуешь запах падали?

— А что там?

— Ш-ш-ш. Откуда мне знать, Рен из рода эльфов? — Он блеснул глазами.

Она не обратила внимания на его сердитый тон.