Королева демонов

— Но я полагаю, обязанности канцлер предусматривают некоторый риск. Если вы проиграете, мы нигде больше не будем в безопасности, пока вообще существуют Острова. Я прожил все последние два года в страхе, что королева сделает со мной, если разоблачит. И также — что сделает со мной сущность, которой служит Валенс. Мои люди и я присоединимся к вам завтра, король Гаррик.

Гаррик дотронулся до медальона на шее. Слова «король Гаррик» эхом звучали у него в ушах. Они смешивались с заливистым смехом Каруса.

«Не в последний раз, король Гаррик! Посмотрим, что будет дальше, вместе посмотрим!»

Ханно остановился среди пальм, растущих у подножия горы, опираясь на рукоятку копья. Он выглядел сейчас настолько похожим на Кэшела, оглядывающего стада на лужайке в Барка Хамлет, что у Шарины от тоски заныло под ложечкой.

Она скучала по Кэшелу и еще — по дому. По чувству дома.

— Ну и ну, вот так зрелище, — с легким удивлением произнес Ханно. Он почесал шею.

Шарина подошла к великану и взглянула в ту же сторону, что и он. И не сразу поняла, о чем он говорил.

Кораблекрушение. Шторма порой выкидывали обломки на берег у Барка Хамлет: деревянные части, мачты, остатки грузка.

Однажды на рассвете Рейзе нашел на берегу тело. Они похоронили его на общем кладбище. Каждый год во время праздника Солнцестояния они поднимали стаканы с пивом и за безвестного моряка. Подобным же образом сельчане поминали не вернувшихся с моря рыбаков.

— Эти маленькие голодранцы. Если бы я не знал, как обстоит дело, я решил бы, что у них даже есть мозги. Но Мартышек с мозгами просто не бывает!

— Ох, — поморщилась Шарина, ощущая, как сжался желудок. Она смотрела на корабль, словно потерпевший крушение. Волосатые люди выволокли его на берег и методично разбили на куски. В качестве орудий они использовали глыбы камня. Ханно дотронулся до одного из камней острием копья. Шарина давно поняла: для охотника копье — то же, что для мышей — усики: с их помощью он познает мир.

— У этих маленьких голодранцев силенок хватает, когда им это надо, — удивленно протянул он. — Они неплохо здесь потрудились, правда же?

Шарина присела, чтобы лучше рассмотреть разбитую скамью. Плоскодонка была построена из дуба. Как верно подметил охотник, расправиться со столь крепким сооружением можно было только с помощью недюжинной силы.

— Фантазм, руководивший ими, явно придавал им сил, — заметила она. Эти мелкие детали отвлекали от главного, о чем думать просто не хотелось.

— Что ж, я понял, для тебя, молодая госпожа, есть два выхода, — повернулся к ней Ханно. Он был спокоен — до бесстрастности. — Первое: мы строим плот и ты плывешь в Орнифол, прямо по течению. Сейчас…

Он поднял руку величиной с медвежью лапищу, не желая слушать ее протестов. На руке алела жуткая рана, которую Шарина заботливо смазала пахнувшей дегтем мазью.

— Я знаю, это не слишком хорошо звучит, но должно сработать, если только шторм не помешает. Мы можем запасти для тебя достаточно еды, а еще можно ловить рыбу.

Он пожал плечами.

— Я не уверен, что штормов не будет, но за время моего пребывания здесь, на Байте, весной серьезный шторм был восемнадцать лет назад.

Охотник улыбнулся. Уцелевшие зубы отличались желтоватым оттенком и были на вид крепкими, словно у мула.

— Конечно, на пути могут попасться Мартышки, так что решать тебе.

— Что ты собираешься делать? — спросила Шарина. Ханно предложил лишь один варианта, но явно должен был быть еще один.

— Ну, я понял одно: Мартышки должны быть кровно заинтересованы в том, чтобы задержать меня здесь, иначе они не стали бы разносить в щепки мою лодку. Должна быть веская причина для этого. Кроме того, Лысый Унарк занимает территорию в паре дней пути к северу отсюда. Лодка Унарка из кипариса, и он держит ее спрятанной у русла ручья.

Ханно потрогал обломок планшира наконечником копья, потом подбросил в воздух и поймал. Движения его были скупыми, расчетливыми и очень точными.

— Я всегда считал Унарка ослом, не доверяющим никому на свете, — проговорил он. — Но сейчас это может пригодиться, верно?

Он снова усмехнулся.

— Я не стал бы возражать, если бы Унарк позволил мне попросить разрешения воспользоваться этой лодкой.

Шарина не боялась моря. Скорее уж джунгли, с их непонятными звуками и запахами, нагоняли на нее тревогу, а к морю она привыкла.

Будь здесь Ноннус, он бы занялся поиском ответа на эту загадку: что же происходит на Байте. Похоже, Ханно увлечен тем же самым.

А если Шарина уплывет прочь, это будет означать…

«Трусость», — немедленно всплыл ответ, пусть не совсем точный, но другого пока не нашлось.

— Я пойду с тобой, — заявила Шарина, — если ты возьмешь меня с собой.

Ханно усмехнулся.

— Сам я двигался бы гораздо быстрее, это правда. Но, если бы ты не расправилась с этой огненной штучкой, я бы вообще никогда больше не смог двигаться. Так что теперь я без тебя никуда!

— Рада, что ты так считаешь, — откликнулась Шарина. Она почувствовала себя лучше, когда решение было принято.

И еще одно она знала точно: до тех пор, пока она жива, в ней живет и частица души Ноннуса.