Королева демонов

Но и это стерпел, интересуясь больше привкусом крови. Он стер ее с губ и принюхался, как животное. В его ауре написалось недоумение, хотя вкус был знаком. У демонов никогда не шла кровь от ударов примитивного оружия.

Он вскинул руку, издал вопль, и на пришедших обрушился град стрел. Арлен нарисовал метку, и они отскочили.

Сверху донесся крик, и один недрожитель обрушился на Джардира, вооруженный копьем. Тот отпрянул, подставил копье Каджи, пронзил дикаря и с разворота свалил его в корчах наземь.

Аура Джардира вспыхнула от ужаса. Это была девушка, почти ребенок. Он выдернул копье, намереваясь спасти ее, но удар был метким. Девушка харкнула кровью, и ее аура погасла, словно свеча.

– Эверамова борода! – Джардир простер к ней дрожащую руку. – Значит, это правда.

У недрожительницы были слишком большие глаза и уши. Длинные пальцы на руках и ногах – цепкие, с какими удобно шастать по темным закоулкам. Но когда померкла ее аура, Арлен отчетливо различил красийские черты лица.

Вождь, полный магии, уже приходил в себя. Он завыл, его товарищи не замедлили подхватить «песню». Заголосило все племя, мужчины и женщины; они приблизились вплотную, вооруженные дубинками, луками и копьями.

За плечами у некоторых были дети, но в их глазах стоял не меньший холод, чем у бойцов. Одна прижимала к груди сосунка и размахивала дубинкой с обсидиановыми шипами.

– Довольно! – громыхнул Джардир, гулко ударив в землю копьем.

Корона вспыхнула и наполнила пещеру светом.

Недрожители застыли. Они заморгали, при ярком освещении их огромные глаза начали слезиться. Они вновь повернулись к Джардиру, и Арлен насторожился.

– Эррам, – хрюкнул вождь, упал на колени и по-красийски уперся лбом в пол.

– Эррам? – переспросил Арлен. – Ты же не думаешь…

При взгляде на ауры слова замерли на его устах.

– Они считают, что я Эверам, – прошептал Джардир.

Мозговой демон развеселился.

– Такова твоя вера, Наследник, – прошипел он. – Утешение для животных, которые хрюкают в темноте о вещах, недоступных для их понимания.

Женщины, некоторые с детьми, подошли обнюхать Арлена, по-прежнему боясь приближаться к Джардиру. Они замурлыкали, и Арлен учуял запах возбуждения. Одна нагнулась, предлагая ему себя.

– Эй, хватит! – Он полыхнул накожными метками.

– Эррам. – Племя снова опустилось на колени. – Эррам. Эррам.

– Приехали, – пробормотал Арлен. – Теперь мы оба Эверамы.

– Или – никто, – тихо сказал Джардир.

Арлен взглянул на его ауру и встревожился.

«Он отец лжи», – напомнил себе Джардир.

Но что это значило, если Эведжах – всего-навсего книга?

«Война есть по сути обман, – учил дама Хеват. – Великому вождю подобает сжиться с обманом так, чтобы и самому не помнить о нем, пока не придет время ударить».

Однако Аббан внушал Джардиру, что наилучший обман замешан на правде. Да, демон старался ранить его, но это не означало, что он лгал.

– Эррам! – повторили аламен фэ, и Джардир задался вопросом, не так ли поступили его первобытные предки, когда обожествили небо и сочинили сказки, чтобы утешить себя в ночи.

Джардир восхвалял Эверама с тех пор, как сделал первые шаги. Он иногда сомневался в том, что кости Инэверы передают волю Эверама, но никогда не оспаривал существования всемогущего Творца, ни разу не усомнился в Его надзоре за своими детьми с высоты Небес и верил, что Тот направляет их и ожидает в конце одинокого пути.

Пока Алагай Ка не начал нашептывать отравленные речи.

Но Джардир поискал Небеса, когда вобрал в себя мощь Копья Ала, и ничего не нашел.

– Эррам, – распевали животные.

– Как Эверам это допустил, Пар’чин? – спросил он. – Алагай утащили вниз и скрыли от Его взора Его же детей, воевавших на Его войне. Они оказались забыты на сотни поколений, обреченные жить и умирать, как…

– …скот. – Пар’чин пожал плечами. – Ахман, я приводил людям этот довод еще до нашего с тобой знакомства.

– И ты, возможно, прав. – Ахман похолодел от своих слов. Он почувствовал себя одиноким и беззащитным, как никогда.

Пар’чин смотрел на него без всякого торжества и удовлетворения в ауре.

– Какое это имеет значение, Ахман?

– Ты еще спрашиваешь?

– Разве это отменяет нашу задачу? Разве ради нее мы не дадим бой хоть во всеобъемлющей войне, хоть в логове зверей, которые жрут себе подобных?

Его слова стали спасательным кругом, и Джардир уцепился за них:

– Действительно, не отменяет.

– А это значит, что перед нами выбор, – сказал Пар’чин.

– О чем ты?

– Нам некогда спасать этих людей, но можно научить их, как спастись.

Арлен показал вверх на скалы, где собрались каменные демоны:

– Пастухи увидели свет и явились проверить стадо.

– Их надо немедленно перебить, – сказал Джардир. – Нельзя, чтобы они доложили о нашем приходе.

Арлен покачал головой, изучая ауры демонов:

– Им нас не видно. Наши метки странно действуют на этих людей, но демоны видят только свет.

Они погасили меточное зарево, и Джардир плотнее сомкнул пузырь вокруг Пар’чина и Алагай Ка.

Арлен шагнул к дюжему самцу, который возглавлял племя, и протянул руку:

– Дай мне копье.

Тот сначала не понял, но Арлен показал другой рукой:

– Копье.