Королева демонов

– Аманвах и Сиквах носят детей Рожера, – ответила Лиша. – И если кто-нибудь не пойдет им навстречу, когда им чего-то захочется, то пусть подыщет себе, Недра, достойное оправдание.

Брови Дарси изогнулись, но она кивнула:

– Да, госпожа.

– Теперь, если присутствующие меня извинят, я уложу дитя в колыбель и наконец заберусь в эту ванну, – сказала Лиша.

Дарси с Уондой пошли к двери, но Элона задержалась, и в ее ауре обозначилось нежелание расставаться с младенцем.

– Ночь, мама, – заметила Лиша, – ты за час вложила в это чадо больше, чем в меня за всю жизнь.

– И все-таки рот у него не твой. – Элона бросила взгляд на спящего ребенка. – Везучий гаденыш. Родись я со стручком, могла бы править городом.

– Ты была бы отличным мужчиной, – согласилась Лиша.

– Не мужчиной, – возразила Элона. – Никогда этого не хотела. Просто мечтала иметь еще и стручок. Стив как-то сделал мне деревянный. Надраил до блеска и сказал, что пригодится, если дома не окажется дров.

– Создатель!.. – простонала Лиша, но Элона не обратила на это внимания.

– Предназначалось мне, но нравилось твоему папаше, когда я…

– В Недра, мама! – взвилась Лиша. – Ты это нарочно делаешь!

– Конечно нарочно, девонька, – хохотнула Элона. – Ты-то вечно сжимаешь булки, надо же тебя как-то растормошить.

Лиша уткнулась лицом в ладони.

Элона наконец сжалилась и вручила Лише ребенка.

– Я только говорю, что женщины семейства Свиток крутые и без стручков.

– Честное слово, – улыбнулась Лиша.

– Как ты ее назовешь?

– Олив.

– Я всегда удивлялась, почему это имя женское, – сказала Элона. – В оливах есть косточки.

Глава 3 Графиня Свиток 334◦П.◦В.

Олив быстро заснула в колыбели, и Лиша наконец отвела от нее взгляд. Рядом ждала Тариса. Аура пожилой женщины по-прежнему была как у затравленного кролика, но виду она не подавала.

– Миледи наверняка утомилась. Садитесь, я вас причешу.

Лиша дотронулась до прически, вспомнив, что волосы заколоты с тех пор еще, как она приехала. И с половиной шпилек беда – одни подвылезли, другие потерялись. На ней была пропитанная потом и запятнанная кровью рубашка с шелковым халатом поверх. От высохших слез на щеках осталась корка.

– Я, верно, ужасно выгляжу.

– Ни в коей мере.

Тариса отвела ее к туалетному столику, вынула шпильки и принялась расчесывать. Этот ритуал выполнялся так часто, что на Лишу накатила волна ностальгии. Здесь – покои Тамоса, его слуги, его цитадель. Она собиралась делить крепость с ним, как в сказке, но ее принц отыграл свою роль.

О нем напоминало все – наглядные свидетельства жизни, оборвавшейся в цвете лет. Охотничьи трофеи и копья украшали стены наряду с парадными портретами королевской семьи. Три комплекта лакированных доспехов на стойках были похожи на безмолвных часовых.

Лиша уставилась в пол, но ее предал нос, уловивший аромат масел, которыми пользовался граф: благовоний, будивших мысли о любви, страсти и утрате.

Тариса заметила ее состояние:

– Артер хотел все убрать. Избавить вас от страданий.

У Лиши сдавило горло.

– Хорошо, что он этого не сделал.

Тариса кивнула:

– Я пригрозила отрезать ему семенники, если сдвинет хоть стул.

Лиша закрыла глаза. Прикосновения Тарисы к волосам дарили редкое чувство покоя. Она вдруг осознала, как сильно устала. Целительное чародейство Аманвах вызвало прилив сил, но они истощились, а магия не могла по-настоящему заменить сон.

Однако имелись безотлагательные дела.

Лиша приоткрыла глаз, изучая ауру Тарисы:

– Как давно ты шпионишь для матери-герцогини?

– Дольше, чем вы живете на свете, миледи. – Аура Тарисы выдала свечку, но голос остался спокойным. Умиротворяющим. – Правда, я никогда не считала это шпионажем. Тамос еще в пеленках лежал, когда меня привели к нему в няньки. Моим долгом было отчитываться перед его матерью. Ее светлость любила мальчика, но ей приходилось править герцогством, а муж показывался редко. И каждую ночь, когда юный принц почивал, я посвящала ее в его дневные дела.

– Даже когда мальчик стал зрелым мужчиной? – спросила Лиша.

– Тогда-то тем более, – фыркнула Тариса. – Вы поймете, как подрастет Олив, миледи. Мать никогда не отпускает дитя.

– О чем же ты ей докладывала?

Тариса пожала плечами:

– В основном о его любовных похождениях. Ее светлость уже и не надеялась утихомирить принца, но желала знать про каждую юбку, на которую он клал глаз. – Тариса встретилась с Лишей взглядом. – Но прочно вниманием Тамоса завладела только одна женщина.

– И у нее было темное прошлое, – подсказала Лиша. – Скандальное детство, а еще слухи о сношениях с демоном пустыни…

Тариса снова потупилась, не прекращая ритмично, успокаивающе водить щеткой.

– Народная молва, миледи. Она гуляет по Кладбищу Подземников и скамьям Праведного дома, среди лесорубов и – Создатель свидетель – на половине слуг. Многие рассказывали, как вы и Меченый смотрели друг на друга и как вы отправились в Красию ко двору Ахмана Джардира. Никто не доказал, что тот и другой укладывали вас в постель, но для сплетен не нужны доказательства.

– Меня не укладывали, – сказала Лиша.