«Мадам, хочу предупредить вас, как близкого друга той женщины, которую назвать королевой я никак не могу, язык не поворачивается, что в настоящее время в Лондоне подготовлено полное описание её жизни. Это, несомненно, вызовет большой интерес во всём мире, ибо в истории ещё не было такой отважной алчной авантюристки, столь жадной до удовольствий. Уже приготовлены для продажи первые пять тысяч экземпляров книги, но издержки оказались гораздо выше тех, которые я ожидала. Несмотря на то, с каким презрением она ко мне относилась, хотя в моих жилах течёт кровь Валуа, которая не идёт ни в какое сравнение с кровью Габсбургов, я твёрдо знаю, что никакие оскорбления не могут испортить мою добрую душу, и посему хочу сделать ей от всего сердца предложение о покупке всего тиража. Готова уступить его за шестьдесят тысяч английских фунтов стерлингов вместе с обещанием не предпринимать второго издания. Если она хочет его приобрести, пусть не теряет зря времени, ибо весь мир с нетерпением ждёт моих разоблачений. Всем интересно знать, как королева, мать двоих детей, могла так низко пасть. Я предлагаю такую возможность и нисколько не буду удивлена, если кардинал де Роган, который ответил мне чёрной неблагодарностью, как и ваша госпожа, за всё добро, сделанное для них, тоже изъявит свою готовность разделить с ней расходы по приобретению книг. Обо мне можно навести справки в доме мистера Уильямсона, Блумсберри-стрит, Лондон».
Тереза получила это письмо в Версале и, едва ознакомившись с ним, немедленно послала за де Ферзеном; как только он вошёл в салон, протянула ему депешу. Она наблюдала за его спокойным лицом, вся дрожа от негодования.
— Можно ли иметь дела с такими людьми? — задыхаясь, с трудом произнесла она.
— Если нужно, то можно! — процедил граф сквозь зубы. — Сегодня же я отправлюсь через канал. Эту негодяйку нужно было давно казнить. Сколько она перепортила людям крови! Не говоря уже о королеве. Для чего причинять ей новые муки, если этого можно избежать? Скоро грянут времена и похуже.
— Но где взять деньги?
— Можно собрать. У меня есть состоятельные друзья. Мадам, прощайте. Благодарю вас за предоставленную возможность послужить королеве.
Де Ферзен, чтобы выиграть время, не жалел лошадей, менял их, если удавалось, на каждом постоялом дворе и вновь бешено скакал. Одна мысль преследовала его: нет, она больше не выдержит, эта новая порция лжи убьёт её, и если Мария-Антуанетта погибнет, то погибнет его любовь, погибнет надежда на спасение французской монархии.
«Если бы я был королём Франции, — думал граф, подгоняя лошадей, — если бы я... Если бы она...»
Когда наконец де Ферзен въехал в Лондон, ему казалось, что прошёл целый месяц с того момента, когда он в последний раз видел крыши Парижа. Граф сразу направился к адвокату Грею, человеку порядочному и надёжному. С этим англичанином у него были кое-какие дела в прошлом. Он изложил ему причину своего появления, но тот лишь печально улыбнулся.
— Дорогой сэр, мне очень не хочется разочаровывать вас, но доверять такой низкой женщине, как Ламотт, по-моему, нельзя. Почему бы ей не утаить один-два экземпляра книги и потом, когда у неё вновь появится нужда в деньгах, снова отпечатать? Вполне вероятно, что второе издание уже готово.