Королева

— Да, сэр, — ответил Донни. Посмотрев на закрытую дверь спальни своего отца, он тяжело вздохнул и добавил: — Думаю, теперь я засну.

— Спокойной ночи, сын, — кивнул Коди и, прежде чем Донни исчез за дверью, добавил: — Я люблю тебя.

Донни улыбнулся и поднял большой палец вверх. Ответить отцу он не мог, так как его душили слезы, а с них на сегодня слез достаточно.

Коди проводил сына взглядом, а затем направился к себе в спальню и, немного поколебавшись, вошел в комнату.

Квин все еще была в ванной. Он слышал, как она умывается, и вдруг все стихло.

— Все нормально? — спросил он, прислушиваясь к наступившей там тишине.

— Да, — ответила она наконец. — Через минуту я выйду.

— Не спеши. Я просто волнуюсь, все ли у тебя в порядке, — сказал Коди, отходя от двери.

— Коди! — В голосе Квин чувствовалось некоторое беспокойство, и он рванулся к двери ванной.

— Я здесь!

— Подожди меня, пожалуйста. Мне не хочется оставаться одной.

— Не торопись, дорогая, — ласково проговорил он. — Я подожду тебя здесь, а потом мы вместе спустимся вниз. Хорошо?

— Хорошо.

Это короткое слово вырвалось у нее как рыдание, и Коди, протянув руку, погладил дверь, словно то была женщина, которая нуждалась в нем. Ему хотелось войти и заключить Квин в свои объятия, но он, покачав головой, отошел от двери и сел на краешек кровати, стараясь обуздать вновь охватившую его ярость. Его женщине сделали больно, и если бы он мог, то убил бы Вирджила Стрэттона снова.

Глава 11

Посмотрев на себя в зеркало, Квин осторожно провела по кровоподтеку под глазом, но боль была такой нестерпимой, что она тотчас же отдернула руку и застонала. И в тот же момент Коди ворвался в ванную.

— Тебе плохо?!

В его голосе слышалось такое волнение, что Квин даже не рассердилась на него за то, что он влетел к ней без стука. Слишком многое случилось за один день, и ей сейчас было не до условностей.

На ее лице появилась вымученная улыбка.

— Все в порядке. — Сморщившись от боли в боку, Квин отвернулась. — Но у меня все болит, — призналась она.

Взгляд Коди скользнул по ее почти голому телу, прикрытому лишь полотенцем. Этот взгляд был вызван отнюдь не желанием, а жалостью, особенно когда он увидел кровоподтеки на ее бедре, вдоль всей спины и на руках. Он протянул было к Квин руку, но тотчас же отдернул, испугавшись, что его неправильно истолкуют. К тому же гнев, переполнявший его, помогал ему держать себя в руках.

— Сукин сын! — выругался он.

Коди резко повернулся и, выйдя из ванной, остановился у самой кровати, разразившись потоком проклятий.

Квин рванулась за ним следом и, ни минуты не раздумывая, обняла его за талию и положила голову в ложбинку между лопатками, стараясь тем самым успокоить его.

— Не надо, Коди, не надо, — ласково шептала она, прижимаясь к нему все теснее.

Он судорожно вздрогнул от нахлынувших на него эмоций. Она закрыла глаза и вдруг представила, что они займутся любовью. Ее обнаженные груди теснее прижались к его лопаткам, а руки гладили его мощную широкую грудь.

Коди мгновенно напрягся, в паху у него заныло, но он не мог отстраниться от нее, потому что она так крепко прижалась к нему, что сейчас они составляли одно целое.

«Господи, — мысленно взмолился он, — прекрати или никогда не отпускай меня…»

Накрыв ладонями ее руки, он крепко прижал их к своей груди, чтобы дать ей почувствовать бешеный стук его сердца. Он желал слиться с ней, ласкать ее, обладать ею, но… Глупо было бы надеяться получить все это сейчас.

— Прекрати. Не принимай так близко к сердцу, — взмолилась она. — Слишком много чести этому человеку.

— Этот человек… как ты его называешь… не причинил бы тебе никакого вреда, будь я дома!

Так-то вот! Он наконец высказал вслух то, о чем думал с того самого момента, когда, вернувшись домой, увидел входную дверь открытой. Впрочем, теперь он не решался заглянуть ей в глаза — не дай Бог, увидит в них немой упрек.

— Если бы ты был дома, то, возможно, мы оба сейчас были бы мертвы.

Ее заключение потрясло его. Коди с недоумением уставился на Квин:

— Что ты хочешь этим сказать?

— Дело в том… Я не думаю, что Вирджил Стрэттон искал заложников. Такая мысль пришла ему в голову позднее. Если бы я была не одна, то он и не подумал бы взять кого-то с собой.

Возможно, она и права, но от этого Коди легче не стало. Сам факт, что он оставил ее одну, несмотря на все предчувствия, не давал ему покоя.

— И все же… — начал он, не в состоянии так легко отделаться от ощущения вины, Терзавшего его. В нем еще с детства прочно укоренилась необходимость кого-то защищать. Она стала частью его существа, и именно поэтому он пошел в армию.

— Никакого «все же», — отрезала Квин. — Что случилось, то случилось, но именно благодаря тебе я осталась жива.

Ей было неуютно от его горящего взгляда. Оставалось только гадать: был ли он признаком гнева или это что-то другое? Она вдруг спохватилась, заметив, что почти обнажена: никогда прежде между ними не было такой интимной близости. Стоит только опустить руки, как полотенце упадет к ее ногам и она предстанет перед ним нагой.

— Кажется, я забыла надеть халат, — произнесла она.