Королев: факты и мифы

Первая группа обитателей подвала была совсем маленькая – десятка полтора людей, но выросла она очень быстро: новому делу из своей калужской дали неожиданно, как капитан Немо из-под воды, очень помог Циолковский. На последних страницах и обложках своих брошюр Константин Эдуардович имел обыкновение публиковать наиболее интересные из присланных ему писем. В книжечке «Стратоплан полуреактивный» он опубликовал то самое письмо И.П. Фортикова, в котором тот сообщал об организации московской ГИРД. Так о ГИРД узнали читатели Циолковского – как раз те люди, которым и была нужна ГИРД, которые и были нужны ГИРД. К весне 1932 года определилось ее ядро: Цандер, Королев, Тихонравов, Победоносцев. Вместе с Цандером пришел из ЦАГИ очень талантливый инженер Александр Иванович Полярный. В ЦАГИ нашел Цандера, чтобы рассказать ему о недавней поездке к Циолковскому, студент Леонид Константинович Корнеев и тоже оказался в один прекрасный вечер на Садово-Спасской. Королев переманивал своих старых знакомых по планерным делам, по работе в ЦКБ и ЦАГИ: Николая Александровича Железникова и Александра Васильевича Чесалова. Владимир Николаевич Галковский, Евгений Маркович Матысик и Виктор Алексеевич Андреев работали еще дома у Королева и, разумеется, тоже пришли в ГИРД. Так постепенно подвал заселялся, благо штатное расписание не препятствовало этому, поскольку штатного расписания не существовало. С каждым, кто хотел работать в ГИРД, Королев вел на Никольской, где размещался оргмассовый отдел, пространные беседы, выяснял, кто такой, что умеет, где работал и почему хочет заниматься ракетами. Всегда спрашивал о заработке и честно предупреждал: «У нас столько не заработаете».

Ветераны ГИРД вспоминают, что злые языки расшифровали ГИРД как Группу Инженеров, Работающих Даром. В названии этом было два смысла: и денег не платили, и никакого прока от работы нет. Однако это не так. Денег не платили в тот период, когда ГИРД была еще чистой самодеятельностью. Потом Осоавиахим, узаконивший ГИРД и заинтересованный в ее укреплении, начал платить деньги, но очень небольшие, заработная плата была значительно ниже, чем, например, в ЦАГИ. С ордерами на промтовары и продовольственными карточками тоже было много хлопот, то не давали, то давали вдруг, как командированным, на пятидневку. Однако никому и в голову не приходило что-то требовать у Королева, а если и слышался ропот недовольства, то только в адрес снабженцев.

Начинать пришлось в буквальном смысле с пустого места: все оборудование состояло из ручного точила, которое подарили им друзья из ЦАГИ. Начальник производства ГИРД Бекенёв вспоминает:

«Ни на оборудование, ни на материалы и ни на что вообще не было у нас ни лимитов, ни фондов. И все-таки...

Сначала приносили из дома кто что мог: молотки, напильники, клещи, пилы и прочее. А потом понемногу, благодаря изворотливости руководства, т.е. начальника ГИРД С.П. Королева, стали добывать все необходимое...

По ходу развития работ возникла необходимость в приобретении маломощного токарного станка «Комсомолка». Без него все встает. На заводах я все чаще стал получать отказы в ответ на просьбы изготовить мелкие детали. Но, сколько ни бились, не могли добыть станка. И вот однажды собрались мы в кабинете Королева. Сергей Павлович говорит:

– А что, друзья, если бы прийти в кабинет какого-нибудь высокого начальника вот в такой гимнастерке (мы носили тогда осоавиахимовские гимнастерки), а на петлицах были бы следы «шпал»? Наверное, и разговоры были бы другие, а? В «шпалах» сила!

И вот дня через три после этой беседы я выходил из Наркомтяжпрома с душой переполненной неизмеримой радостью. В руках у меня были документы на получение токарного станка «Комсомолка», а на выгоревших голубых петлицах гимнастерки были... следы „шпал“».

Старший инженер, а затем начальник бригады ГИРД Корнеев описывает такой случай:

«Заканчивали производство реактивного двигателя с ребрами охлаждения, причем отдельные детали нужно было паять только серебром. Серебра не было, да и денег в кассе ГИРД не было. Как быть? Что делать? Но никто не пал духом из-за этого. На следующий день, не сговариваясь между собой, многие принесли серебро из дому: кто серебряную чайную ложку, кто крестик, а кто серебряную стопку. Все эти серебряные „детали“ тут же расплавили в тигле, камера была запаяна и хорошо прошла огневые испытания».

Королев понимал, что вопросы снабжения можно решить, только вырвавшись из порочного круга: нет инструментов и материалов – нечем работать – не выполняются планы – нет результатов – неясно, зачем надо давать инструменты и материалы и надо ли вообще их давать. Требовалось во что бы то ни стало показать себя в деле, убедить других, что игра их стоит свеч, что все задуманное действительно серьезно.