Королев

Статья неизвестного автора в одесской газете и образование нового общества в Москве между тем отражали растущий интерес человечества к окружающему его звездному миру. Жажда познания внеземного пространства никогда не угасала, но в конце XIX и в начале XX веков интерес этот усилился. Его подпитывали писатели-фантасты. Овладевая умами, они способствовали появлению научных и технических идей. Не без их влияния мало кому известный русский исследователь К. Э. Циолковский в результате многолетних поисков создал классический труд «Исследование мировых пространств реактивными приборами», опубликовав его в 1903 году. В нем ученый впервые в истории человечества разработал теорию реактивного движения и на ее основе показал, что ракета на жидком топливе предложенной им схемы способна достичь скорости, необходимой для преодоления земного тяготения.

Известно, как часто неизмеримо велико расстояние от фантастики до теоретического обоснования, от него – до технического расчета и тем более до ее реализации-свершения. Но, к счастью для Циолковского, пришел в Россию революционный октябрь 1917 года. Он ускорил осуществление дерзновенных замыслов Константина Эдуардовича. Наука и техника получила у народной власти самую широкую поддержку. Уже в апреле 1918 года В. И. Ленин написал «Набросок плана научно-технических работ», положивший начало общегосударственной системе планирования науки. Именно в эти годы принимается решение об открытии Центрального аэрогидр&динамического института (ЦАГИ) во главе с «отцом русской авиации» профессором Н. Е. Жуковским, издается декрет о создании Физической лаборатории, на базе которой в дальнейшем был образован Институт земного магнетизма, ионосферы и распространения радиоволн. Получает ленинскую поддержку Нижегородская лаборатория, разрабатывающая вопросы радиогазеты без бумаги и расстояний. Тогда же закладываются основы организации Института теоретической астрономии, начинает исследования первая в стране ракетная организация инженера Н. И. Тихомирова. В поле зрения В. И. Ленина находились идеи многие ученых, инженеров, в том числе Ф. А. Цандера и К. Э. Циолковского. Еще в ноябре 1921 года Председатель Совнаркома скрепил своей подписью документ о назначении калужскому провидцу пожизненной усиленной пенсии. Этот акт явился официальным признанием государством рабочих и крестьян заслуг К. Э. Циолковского перед Родиной.

Народ строил новую жизнь. Строил и мечтал. Он уже мысленно видел очертания новостроек, ставших ныне символами созидательной мощи – Днепрогэса и Турксиба, Харьковского тракторного и «Уралмаша», первых машинотракторных станций и совхозов, сельхозартелей, каналов, корпусов учебных, научных институтов, конструкторских бюро. Небо и космос не отделялись от земных дел. В те уже далекие от нас годы люди всех возрастов зачитывались фантастической повестью «Вне Земли» К. Э. Циолковского и особенно романом А. Толстого «Аэлита». К кинотеатрам и клубам, где показывали фильм этого же названия, выстраивались длинные очереди. Зрители горячо аплодировали инженеру Мстиславу Лосю и недавнему красноармейцу Алексею Гусеву, отважившимся отправиться на Марс. Это фантастика. Но жил реальный Лось, разработавший космический корабль-аэроплан – наш соотечественник Фридрих Артурович Цандер, последователь идей Циолковского. Другой инженер, Юрий Васильевич Кондратюк, теоретик космонавтики, обдумывал труд «Тем, кто будет читать, чтобы строить». Но Сергей Королев не читал еще ни Циолковского, ни Цандера, ничего не слышал о Кондратюке. Все они войдут в его жизнь позднее, снискав его глубокое уважение. Будущему их последователю всего семнадцать лет, и его неудержимо влечет к себе авиация..,

8 июля 1924 года у учащихся 1-й Стройпрофшколы началась производственная практика. Не пройдя ее, Королев, как в все, не вмел права получать документ об образовании. Выпускной класс разбили на групиы, сохранив добровольность. Сергей не долго раздумывал, в какую бригаду идти: конечно же, в ту, где его закадычные друзья и красавица Ксана Винцентпни, к которой он неравнодушен с первого дня появления в школе. С братом ее Юрием он дружит, и это дает ему право часто бывать в желанном доме.

Бригаде предстояло отремонтировать черепичную крышу одного из зданий медицинского института. Вместе с мастером-черепичником Ефимом Леонтьевичем Квитченко учащиеся поднялись на крышу. С ее ската, выходящего на улицу, словно кто-то нарочно «смыл» большую часть кровли и перебил всю обрешетку. Квитченко подозвал к себе Винцентини и Калашникова.

– Вот вам рулетка. Обмерьте всю площадь крыши, подсчитайте примерно, сколько понадобится черепицы, а я тем временем схожу и разузнаю насчет теса, – и ушел.

День был на редкость жаркий, но на высоте немного прохладнее. Ребята расселись на коньке крыши, недалеко от трубы. С четвертого этажа перед ними расстилался город, и где-то далеко па горизонте белесое небо сливалось с темно-зеленым морем.

– Красиво-то как! – восхищалась Ксана. – Я никогда не поднималась так высоко.

– Займись-ка лучше делом, – напомнил Сергей Королев.