Король золотых приисков

— Обещаю. Не пойму только, почему вы так беспокоитесь?

— Он такой добрый и такой доверчивый! Хватит и того, что я отнял у него невесту. В иные минуты я чувствую угрызения совести.

— Но если при похищении он станет сопротивляться и завяжется драка?

— Ваше право обороняться.

— Я все понял, — рассмеялся Густон. — Вы умываете руки.

— Только не забывайте своего обещания!

— Кстати, Бригам Юнг нуждается в деньгах. Вы обяжете его, если…

— Вот письмо. Передайте ему, — перебил Густона доктор, доставая из кармана конверт. Густон схватил его и сказал:

— Стало быть, все как договорились?

— Когда мы снова увидимся и где именно?

— У Джона Строга, чем скорее, тем лучше. Время — деньги.

— Хорошо. Где остальные даниты?

— В трех милях отсюда, расположились на крутом берегу реки.

— Вам надо быть с ними. Они могут понадобиться.

— Не беспокойтесь!

— Вам нынче не повезло, мой бедный друг.

— Все ваш чертов проводник… но я рассчитаюсь с ним. Пусть лучше не попадается в руки данитов.

— Почему же?

— Его все ненавидят. Напрасно вы взяли его в проводники. Это из-за него на вас напали шошонесы.

— Но мы с капитаном их проучили, — рассмеялся доктор. — Впрочем, не подоспей Желтая птица, нам, пожалуй, пришлось бы туго. Он просто молодец!

— О! В храбрости ему не откажешь! И в ловкости тоже. Но он тверд как скала. Сам не запросит пощады и врага не помилует. Закон пустыни для него свят. Попадись он мне, я с ним быстро разделаюсь!

— Дело ваше, только пусть прежде доведет нас до места, — прибавил доктор и улыбнулся.

— Согласен. Он все равно не ускользнет от меня. Краснокожие готовы его растерзать!

— За что?

— Им здорово досталось в схватке с вами.

— Сами виноваты. Мы не нападали на них.

— Разумеется. Но для них это не имеет значения. Главное, что они пострадали. Пять человек убиты и восемь ранены.

— А ведь это дело рук Желтой птицы.

— Шошонесы жаждут мести.

— Вы разве видитесь с ними?

— Конечно!

— Подогревайте их «нежные» чувства к охотнику. Это может нам пригодиться.

— Постараюсь.

— Вам больше нечего мне сказать?

— Нечего, доктор.

— Тогда мне пора. Поздно уже. С этим проклятым проводником надо вечно быть начеку. Вдруг он проснется? Придется как-то объяснять причину моего ухода. А врать я не люблю. Это бесполезно.

— Послушайте моего совета и следите за ним.

— Не буду спускать с него глаз. До свидания.

— До скорого свидания!

Они обменялись рукопожатием, и доктор пошел назад к биваку.

— У меня еще достаточно времени, — сказал вслух данит, оставшись один. — Посплю немного, это придаст мне силы.

Но не успел он опомниться, как кто-то придавил ему грудь коленом так, что он не мог двинуться с места.

— Ты проспишь дольше, чем рассчитывал, подлец, — насмешливо шепнул Желтая птица.

Данит задрожал, он понял, что погиб, и тут же подумал, что сам поступил бы точно так же.

— Славно сыграно, — сказал данит.

— В таких делах ты мастак, — посмеиваясь, ответил охотник.

— Ты на смерть меня осудил?

— На смерть.

— Могу я выкупить свою жизнь?

— Нет!

— Так убивай, но я буду отомщен.

— Может быть. Ты готов? — спросил охотник с убийственным хладнокровием.

— Готов, — ответил данит.

— Так умри же! — вскричал канадец, вонзив в грудь даниту нож по самую рукоятку.

— Будь ты проклят!.. — произнес данит. Это были его последние слова.

— Одним меньше. Теперь их девять осталось, — пробормотал охотник. — Вы поклялись уничтожить меня! Что ж, посмотрим, кто кого!

Он взял все бумаги, что были у данита, завернул тело в плащ вместе с несколькими увесистыми камнями, крепко-накрепко связал веревкой и осторожно, без шума спустил в реку.

— Ступай ко всем чертям, — весело вскричал охотник, — и оставайся навсегда в преисподней!

Когда доктор вернулся к биваку, капитан и охотник крепко спали.

«Все обошлось», — подумал доктор, присаживаясь к костру и закуривая сигару.

Минуту спустя он взглянул на канадца.

«Густон ошибается. Пожалуй, охотник не так хитер, как он думает. Но осторожность никогда не мешает. Надо за ним последить».

В полночь, согласно уговору, доктор разбудил канадца.

— Уже пора? — спросил тот, зевая.

— Вы, кажется, хорошо спали.

— Признаться, да. Я очень устал.

— Верю, день был трудным для всех.

— Для меня особенно.

— Это верно. Знаете, что я подумал? Намне надо торопиться.

— Мне, безусловно, не надо.

— Вы нами довольны?

— Доволен. Платите хорошо, обхождение вежливое, только и остается желать, чтобы путешествие длилось вечно.

— А вы, оказывается, неприхотливы, — рассмеялся доктор.

— Мы идем к Соленому озеру?

— Да. Но проведем там не больше недели. Мормоны, говорят, не жалуют чужестранцев.

— Тем более сейчас, когда им грозит война с Соединенными Штатами. В каждом путешественнике они подозревают шпиона.

— Черт возьми! Я не думал об этом. Не изменить ли маршрут? С мормонами шутки плохи. Того и гляди начнут линчевать.

— Все это верно, но люди они честные.

— Надо переговорить с Дюфальга.

— Вот вы сейчас сказали, что нам не надо торопиться. А почему? — спросил простодушно канадец.

— Потому что хорошо бы здесь поохотиться. Места холмистые и красивые, и дичи наверняка в изобилии. Может, задержимся на денек? Дадим лошадям отдохнуть?