Король живет в интернате

Остановившись сбоку, недалеко от Сеньки, Андрей повторил про себя: «Да, лучше сразу. Зачем откладывать». И хотя решение было твердое, Андрей до того волновался, что не заметил, как и пуговицу на пальто скрутил. Положил пуговицу в карман. А как заговорить? Окликнуть? Отозвать? Ему помог сильно пробитый верховой мяч. Сенька подпрыгнул, но мяч, не задев рук, полетел дальше. Сенька обернулся и увидел Андрея. И тогда, широко улыбнувшись, Андрей сказал:

— Здорово, Лев Яшин!

Сенька смотрел на него с любопытством, выжидающе.

— Здорово…

— Как спортивные успехи?

— Ничего… Тренируемся…

Из-за ворот подали мяч. Кто-то крикнул: «Сеня, держи!» Тот не оглянулся. Вышел из ворот.

— Так, говоришь, ничего успехи?

— Ничего…

«Значит, директор еще не говорил ему. И Сенька ничего не знает. Неужели и не догадывается? А ну, что на это ответит?»

— И форму достал?

Черные глаза Сеньки впились в лицо Андрея. Смотрел, не мигая. Затем снял зачем-то кожаные перчатки, облизнул губы.

— Ага, достал… — И хрипло добавил: — Купил.

Лицо Андрея совсем побелело. Что это? Намек?

— И за сколько? — едва слышно спросил он.

Сенька понял, чего от него ждут.

— Со скидкой. За рубль сорок.

Андрей вздрогнул. Выходит — знал! Знал и молчал! Подавшись близко к Сеньке, путаясь в словах, Андрей свистящим, взволнованным шепотом заговорил?

— Ты не думай. Я не из тех. Все отдам, до копеечки расплачусь. В две смены буду работать. Летом буду… Веришь мне? Скажи, веришь?

Сенька опустил голову и тихо, утвердительно кивнул. Потом снова натянул перчатки, открыто взглянул на Андрея. От курносого носа, по щекам в рыжих веснушках дрогнули и легли веселые, радостные лучики. И Сенька опять кивнул:

— Верю.

Искусство требует жертв

В четверг на утренней линейке объявили, что сегодня привезут саженцы и после обеда интернатовцы начнут посадку пионерского сада.

Надо ли говорить, с каким гордым видом ходил Митяй. Впрочем, в этот день он не ходил, а бегал. На каждой переменке, схватив под мышку свою распухшую от бумаг коленкоровую папку, он мчался вниз и возвращался лишь к самому звонку.

— Безобразие! — ворчал он на первой переменке. — До сих пор калийную соль не привезли!

На второй переменке он прибежал сияющий:

— С калийной солью — полный порядочек! Сто двадцать килограммов! Хватит!

Отдуваясь, Митяй устало опустился на парту.

— Уф! Теперь полный комплект. — И стал загибать пальцы: — Известь есть. Суперфосфат есть. Калийная соль есть. Навоз есть…

Сонечка обернулась, сделала большие глаза:

— Навоз?!

— Именно, — ласково сказал Митяй. — Хороший, жирненький.

— Фи! Какая гадость! И близко не подойду!

— Подойдешь, — все так же ласково продолжал Митяй. — Сегодня не отвертишься. Два дерева заставим посадить. Не выйдет, как в прошлый раз: «Ах, от лопаты у меня ручки болят! Ах, для чего копать землю! Я — артистка!»

— Да-а, — пропела Сонечка. — И сегодня не заставите. Никогда не заставите. Мне это совершенно не нужно.

На большой переменке, не ожидая второго завтрака, Митяй снова умчался. Но на этот раз он возвратился почему-то очень скоро. Подбежав к дверям своего класса, закричал:

— Два вагона новостей! — И когда, пооткрывав рты, ребята окружили его, выпалил: — Дядя Вася привез шестьдесят саженцев яблонь! Уехал во второй рейс!.. И еще потрясающая новость!.. Где Маркина?.. Маркина, иди сюда!

— Меня твои саженцы, нисколько не волнуют, — равнодушно сказала Сонечка.

— А это? — Митяй выхватил из кармана письмо. — Будущей звезде экрана от знаменитой артистки!

Сонечка ойкнула и подскочила к Митяю:

— Дай сюда!

— Эге! Не так быстро. Танцуй «Лебединое озеро»!

— Отдай сейчас же письмо! Отдай!

— Зачем же царапаться? — миролюбиво сказал Митяй. — На, пожалуйста. Только читай вслух.

— Вслух! Вслух! — зашумели кругом. — Идемте в класс!

Событие было столь выдающееся, что дежурные пошли на явное нарушение порядка — открыли двери. Сонечка решительно возражала: письмо адресовано ей и вслух она читать не собирается. Это ее дело. И пусть не лезут! Все начали просить Сонечку, уговаривать. Она была непреклонна. Спрятала письмо на груди под платьем и сидела на парте, будто каменная. Тогда Светлана предложила:

— Ты только распечатай конверт и посмотри, как начинается. А потом сама решишь читать вслух или нет.

Это был хитрый план. Сонечке самой не терпелось прочесть письмо, и она не стала раздумывать, что из этого получится.

— Хорошо. Но пусть никто не подсматривает. Прошло не меньше минуты, пока удалось оттеснить сгрудившихся ребят. Сонечка достала письмо, немигающими глазами рассмотрела адрес, фамилию отправителя. Потом зажмурилась и осторожно, острыми ноготками оторвала узенькую кромку конверта. Все вытянули шеи.

— Отойдите, — тихо сказала Сонечка и вынула листок.

«Здравствуй, дорогая Соня!» — прочитала она и счастливо улыбнулась. Известная на всю страну артистка называет ее: дорогая Соня! Она быстро пробежала еще несколько строчек и сказала, торжествующе оглядев замерших в ожидании ребят: