Король живет в интернате

— Гуляете! С книжечкой! — ядовито пропел Митяй. — Мечтаете, как бы завтра еще поставить двоечку… А мы, — он стрельнул в нее рысьими глазами, — плевали на твои двойки с высокой колокольни! В третий раз никто не заставит нас дежурить! Не надейся?

И Андрей хриплым голосом бросил ей:

— Думаешь, не знаю — отчего взъелась? Мстишь! Нет, скажешь? Это за ту летнюю историю, с папиросой. Факт. Эх ты, оса кусачая! Старые счеты сводишь!

Дрогнули уголки губ Светланы, расширились в изумлении глаза, перехватило дыхание. Только и смогла — промолвила тихо и жалобно:

— Как вам не стыдно. Это же подло. Подло! — Она вскочила с лавочки и быстро пошла от них прочь.

Андрей хмуро, исподлобья смотрел ей вслед. Молчал. Митяй пустился было хвастливо уверять, что они здорово сбили спесь с этой упрямой девчонки, не будет теперь задаваться, но вдруг увидел, что садовая калитка открыта и куча мальчишек собирает под яблонями паданцы.

— Бежим! — крикнул Митяй и стремглав помчался к калитке.

Андрей не двигался с места. Если бы Светлана стала ругаться с ними, негодовать, шуметь, — это бы не удивило. Но ее короткое, жалобное «Это же подло. Подло!» почему-то оставило на душе такой горький осадок, что было не до яблок, не до Митяя. Видно, очень обиделась — идет быстро, головы не поднимает. Но куда она? Миновала школьный корпус и направилась… к выходу. Куда? Зачем? Скоро же обед. Беспокойным червячком шевельнулось любопытство. Он тоже поспешил к выходу. Поспел вовремя. Светлана повернула не к трамваю, а в глухую улочку направо. Андрей недоумевал: зачем ей туда? Ни магазина там, ничего интересного нет. Пять-шесть домишек, за ними — мелколесье, овраг, а там и до настоящего леса рукой подать.

В улочке прятаться было негде, и, вздумай Светлана оглянуться, она бы могла заметить идущего за ней Андрея. Зато когда последний дом остался позади и начались кусты да редкие осинки, березки, ему уже нечего было бояться.

Худенькая фигурка девочки в коричневом платьице, ее смуглые ноги все мелькали и мелькали среди деревьев, и Андрей все больше удивлялся: куда она направилась? Вон и овраг начинается. Неожиданно Андрей увидел, что Светлана уже не идет, а стоит на месте. И он остановился, пригнулся за кустом, смотрит. Девочка стоит у самого обрыва, возле тронутой позолотой березки. Она обхватила тонкий белый стволик обеими руками и стоит не шевелясь. Ой, нет, кажется, вздрагивают ее плечи. И еще ниже клонится русая голова. Плачет? Да, плачет.

Сколько так прошло времени — Андрей не мог бы сказать. Потом Светлана села у обрыва. Она уже не плакала.

Прячась за кустами, Андрей стоял подавленный. Потом медленно пошел назад, не оглядываясь, не боясь, что Светлана его увидит. Вернулся как раз к обеду.

Андрей ел борщ и не замечал — вкусен ли он, горяч ли. Митяй показывал набитые яблоками карманы и хвастался, хлопая себя по животу:

— Как мед яблочки! Пять штук слопал!.. Но на меня не рассчитывай. Проболтался неизвестно где…

Андрей не слушал его. С тревогой поглядывал на соседний стол. Светлана немного опоздала. Сидела тихая, печальная, и у Андрея, украдкой смотревшего на нее, кусок застревал в горле.

Пообедав, Митяй, как всегда, подобрел. Выбрал яблоко побольше и протянул Андрею:

— Ладно уж, бери.

Андрей обтер рукавом яблоко и, не глядя на дружка, хмуро сказал:

— Завтра придется еще раз подежурить.

— Чего? — Митяй так и застыл от изумления.

— Снова, говорю, дежурить будем.

— С ней толковал? — в упор спросил Митяй.

— Вот еще! Выдумаешь! Просто нечего нам лезть в бутылку из-за такого пустякового дела. Сам знаешь старшего воспитателя — зверь! И к директору затаскают. Так и быть отдежурим — не развалимся.

— Ну, ладно! — будто бы про себя сказал Митяй. — Я им покажу!

Кому угрожал Митяй — Андрей не понял. Выяснилось это вечером, когда все собрались в спальне. Выглянув в коридор не видно ли дежурного воспитателя, — Митяй плотно прикрыл дверь, подошел к столу и зловещим голосом сказал:

— Слушайте, вы! Что думаете, мы с Королем будем целую неделю дежурить по вашей милости? Грязь за вас чистить?..

И Митяй устроил такой разнос — за семечки, за арбузные корки, за простыни, что никто и пикнуть не посмел.

— Если это повторится еще раз, — Митяй постучал кулаком по столу, — пеняйте на себя! Поняли? — Заканчивая, он даже не сказал любимого словечка «порядочек!» — настолько это была серьезная и деловая речь.

Утром никто не ушел из спальни до тех пор, пока не были вытряхнуты простыни, не заправлены самым тщательным образом кровати. Дима Расторгуев не пошел в столовую — остался помогать дежурным.

Выскребли все, что только было возможно. Ничего не упустили. Взгромоздив стул на стол, Андрей залез под самый потолок — вытереть пыль с абажура.

На этот раз члены санитарной комиссии ни к чему не придирались. Они сразу увидели, что порядок в спальне идеальный и недостатков сегодня не найти. Походили для виду по комнате, заглянули туда, сюда. Светлана, не проронившая ни слова, ни разу ни на кого не взглянувшая, молча поставила в тетрадке «5», и девочки удалились.

Глядя им вслед, Митяй весело подмигнул и хлопнул Диму по плечу: